Просмотр исходного текста страницы МИХМ дал мне фундаментальное образование (Э.Э. Вирлич)

Вирлич Эрнест Эрнестович, выпускник МИХМ 1957 г., аспирант кафедры КАХП, кандидат технических наук, доцент. Поэт (см. Поэтические странички [[http://v.michm.ru/index.php/Поэтические_странички]] ) <br>

[[Файл:Вирлич.jpg|200px|thumb|left|]]                                             
Из глубины своего возраста, а мне всего лишь на 10 лет меньше, чем нашей замечательной кафедре АКМиА, в честь юбилея которой мы все и отважились написать эти строчки, ясно видно, что подводить итоги преждевременно. Многое не завершено, не додумано, не реализовано. И в то же время есть повод честно рассказать прежде всего о том, кто ты, какова твоя воля и роль людей во всех обстоятельствах, которые встречались и сопутствовали тебе в твоей работе, суть и направление которой тебе поручила кафедра. И главное, конечно, что ты сделал сам. Любая  кафедра  вуза, в первую очередь  профилирующая,  или   выпускающая, спец. кафедра, как её  называют в обиходе,  –  это, образно говоря,  нервный  узел кадровой политики  государства, и  на этой основе она наделяется более или менее значимыми учебными и научными мощностями, весомо корректируемыми интеллектуальной мощью, талантами и научной продуктивностью руководителя и её ведущих специалистов.  Учёба в аспирантуре и защита диссертации – это одновременно и мандат и аванс, выданный кафедрой, на всю оставшуюся  жизнь.<br>
В аспирантуру на кафедру КАХП мне посчастливилось поступить осенью 1959 года. Тогда кафедру возглавлял выдающийся учёный и педагог, доктор технических наук, профессор Александр Иванович  Рычков. Умнейший, мудрый и доброй души человек, до 1958 года работавший и директором  МИХМа, и помогавший Индии решать свои проблемы высшей школы, где в тропиках подорвал своё здоровье и умер 22.01.1964  года на глазах у всех нас на партсобрании института, во время выступления на трибуне.<br>
С доцентом кафедры КАХП Андреем Дмитриевичем Домашневым я познакомился зимой  1959 года в КБ Сумского машиностроительного завода им. М.В. Фрунзе, где он оказался с группой студентов, прибывших на завод для прохождения преддипломной практики. Тогда меня поразило, как буднично говорит он о том, что пишет книжку о конструировании аппаратов. От Андрея Дмитриевича я узнал, что кафедра ИЖТ, выпускником которой  в 1957 году я был направлен на завод на два года, как молодой специалист, расформирована, потому что искусственное жидкое  топливо для СССР  стало  бесперспективным. «Но Вы не унывайте. Двухлетний опыт работы на заводе, в цехе аппаратостроения соответствует профилю нашей кафедры. Пишите реферат, готовьте и подавайте документы в аспирантуру. Разберёмся.», - сказал Андрей Дмитриевич. Когда мы увиделись второй раз  весной того же года, Андрей Дмитриевич задал мне неожиданный вопрос: «А как у Вас с политическим образованием?» На что я немного смущённо ответил:  «Кандидат в члены КПСС и второй год двухгодичного УМЛ»  «Готовьте документы, »  - твёрдо ответил он. 
[[Файл:Первом демонстр.jpg|300px|thumb|right|На Первомайской демонстрации. В центре Э.Э. Вирлич, левее Л.Ю. Шахбазьян]]
Дань уважения необходимо отдать человеку большой души Петру Яковлевичу Беликову, секретарю парткома завода им. Фрунзе,  который  не только  много сделал для преодоления  мною неверия  в будущее, но и методично  готовил   меня  к вступлению в партию. Он рассказывал мне о тех ошибках, которые партия совершила по отношению к своим гражданам, часто огульно зачисляя в классовые враги умных, честных, талантливых и   трудолюбивых, уничтожение которых стало невосполнимой утратой для нации. Он был участником тогдашних съездов КПСС, его приглашали на расширенные Пленумы ЦК КПСС  и готовил нас, молодых,  к новой жизни. Вторым моим  наставником, помогавшим  мне преодолеть очередное препятствие на жизненном пути – перейти из кандидатов в члены КПСС, – был секретарь парткома МИХМа  Кирилл Аркадьевич Салазкин, проницательный, тонкий, глубоко разбиравшийся как в очевидных принципах функционирования большого,  высоко интеллектуального  деятельного  столичного коллектива, так и во многих подводных течениях. Поговорив со мной несколько раз, он сделал для себя определённые выводы, дал мне указания, где получить необходимые рекомендации, а в заключение предостерёг: «Не занимайтесь психоанализом». Я воспринял это и как совет: «Голову нужно ещё больше загружать делом. Это и ценнее, и безопаснее для специалиста». А мудрый А.Д. Домашнев напутствовал меня иными словами: «Надо научиться писать в стол». Это уже о стихах.<br>
Тему для диссертации предложил мой бывший сокурсник, ставший  москвичом накануне распределения и уже  работавший в НИИ-200 над проблемой полевого монтажа крупногабаритных рулонированных сосудов. Кафедра тему одобрила, и я приступил к её разработке, начав с тщательного литературного обзора. Через два месяца я вынужден был просить кафедру заслушать меня досрочно – все задачи, которые  вменялись мне представителем НИИ-200 для решения, я нашёл в литературе уже решёнными. Вопрос стоял теперь так: или заменить тему, или ехать в г. Тулу, где в политехническом институте работал автор решений, и договориться с ним о разделе комплекса задач. Мне хотелось взяв на себя  коррозионную часть: влияние на механическую прочность в коррозионной среде  под напряжением стального листа после воздействия деформации типа изгиб-разгиб в упруго-пластической области. Возможно даже со сменой кафедры.  Для оформления командировки я и направился к тогдашнему проректору по научной  работе  Дмитрию Тимофеевичу  Кокореву. В дверях кабинета я столкнулся с высоким холёным молодым человеком. Закрыв за собой дверь и остановившись передо мной лицом к лицу, не отпуская ручку двери левой рукой, а правой как бы энергично отодвигая от себя что-то ему неприятное, он заговорил со мной, как будто мы были старыми приятелями: «Меня хотят одурачить. Я обошёл все кафедры – никто понятия не имеет, что такое адгезия. Какая тут диссертация за три года при нулевой базе и без научного руководства?  На пустом месте и десять лет мало». Махнув рукой, он ушёл так же  неожиданно, как и обратился ко мне с монологом.
А я вошёл к Дмитрию Тимофеевичу для решения своей судьбы.   Проректор меня внимательно выслушал, мне показалось, что последует  предложение взять командировочный лист. Но он спросил неожиданно: «Какой  факультет Вы заканчивали?»   Механический органических производств, - последовал ответ. Вот это то, что мне нужно. И не только мне. Стране нужно, чтобы в головном институте  химического машиностроения занимались  этой важной темой. Голос его стал мягче. Он откинулся на спинку кресла и продолжил: «Вот сейчас я вынужден был отчислить одного бездельника. Он пришёл в аспирантуру из авиапрома с темой «Клеевые соединения металлов», не набрал проходной суммы баллов, но ради темы я зачислил его ассистентом, только работай. А ему всё мало. Ему что, пять помощников для диссертации нужно? Никуда я Вас не пущу. Так и скажите на кафедре: «Ваша тема – «Клеевые соединения металлов». Всё.»  В результате переговоров  на более высоком уровне между кафедрой и проректором в итоге было найдено соломоново решение: моим научным руководителем по механической  части будет А.Д. Домашнев, а  физхимию, адгезию  будет курировать  д.х.н. Наталья  Александровна  Кротова,  ведущий специалист  и теоретик  в области  адгезии, с.н.с. и  зав. лабораторией  ИФХ  АН СССР. <br> 
[[Файл:Вирлич3.jpg|300px|thumb|right|Каталожная карточка]]
Диссертация  под  названием  «Исследование  нагруженных клеевых соединений металлов в агрессивных водных средах» была успешно защищена в 1967 г. В эти семь лет  вместилось  всё возможное и невозможное: год  подготовки для поездки на стажировку в ГДР, академический   отпуск  с 15.11.61г. по 15.11.62г.,  ожидание  введения  в строй  нового лабораторного  корпуса, где было запланировано размещение  экспериментальной установки,  конструкторская работа старшим инженером проблемной лаборатории №5 по теме Н.А. Шаховой, оценённая  бронзовой медалью  ВДНХ   за новый аппарат для сушки гранул в  псевдоожиженном  слое. 
После окончания аспирантуры распределили меня в МИХМ на преподавательскую работу,  но почти  до самой защиты диссертации преподавание ограничивалось выездами со студентами  на практику или  на полевые  работы  в совхозы  Подмосковья. Кроме этого, мне много приходилось работать по хоздоговорам. Поэтому работу ассистентом  кафедры  «Сопротивление материалов» начал фактически с нулевым педагогическим опытом. Надо отдать должное доценту 
С.А. Бочаровой, предложившей мне шефство в овладении искусством  проведения семинарских занятий. Зав. кафедрой Р.Д. Степанов отнёсся ко мне вначале снисходительно, не скрывая своего главного требования, чтобы каждый свой шаг в работе  партбюро факультета я соизмерял с интересами,  прежде всего,  кафедры. Мы приняли совместно с ним аспиранта, чтобы изучить  влияние различных жидкостей на процесс разрушения клеевых соединений металлов. Пользуясь поддержкой   ректората,  получили средства на строительство достаточно сложной экспериментальной установки, выделили место среди помещений кафедры. Четыре года, начиная с 66-го, я, применяя склеивание, исследовал физико-механические свойства пьезокерамических материалов для оборонной промышленности.  Методики исследования и установленные  постоянные были переданы заказчику для использования их при проектировании гидроакустических локаторов с применением пьезокерамических датчиков в подводных лодках.  Казалось  бы,  только  работай. В 1971 г. я был переведен на должность младшего научного сотрудника в проблемную лабораторию №1, где ожидали меня новые задачи, рождённые в недрах  криогенной техники.<br>
                                               
По согласованию с И.Г.Мартюшиным,  тогдашним  руководителем  нового  проекта  по разработке оборудования и оснастки для получения особо чистых веществ, я занимался разработкой технологии изготовлению стеклопластиковых труб для криогенной техники.  Параллельно я читал студентам курс лекций «Конструирование и расчет  аппаратов и машин холодильной и криогенной техники». В 1974 г. был утверждён в учёном звании старшего научного сотрудника. В 1975г. для ОИЯИ (г. Дубна)  завершил работу и написал отчёт на тему: « Разработка установки для изготовления вакуумно-плотных неметаллических цилиндров, работающих при криогенных температурах». <br>        
В 1978 г. был избран по конкурсу на должность доцента кафедры  «Технология  химического машиностроения», а 1979г. мне было присвоено учёное звание доцента по той же кафедре. Дело не обошлось без участия тогдашнего  ректора  МИХМа  Н.И. Басова. Он давно, ещё со студенческих олимпиад знал меня, внимательно следил за моей работой и учёбой. Однажды пригласил в свой кабинет и предложил мне перейти на каф. ТХМ, сказав без обиняков, что там ждут меня проблемы, интереснее, чем на каф. ХКМ,что там я получу должность и звание доцента.<br>
[[Файл:Вирлич_за_раб_на_уст.jpg|300px|thumb|left|Э.Э. Вирлич за работой  на установке]]                                                                                  
Проводя в полном объёме все виды учебных занятий на общеинженерной кафедре  ТХМ, я активно занимался научной работой. Мои усилия были направлены на поиск и устранение причин очень низкого качества и  быстрого выхода из строя гуммированной аппаратуры, выпускаемой на УралХИММАШе. Нами была выполнена интересная работа на тему: «Разработка и исследование средств механизации  гуммирования  и  прогрессивной технологии изготовления химической аппаратуры», которая нашла большое применение в производственной практике.<br>
С 1995 года  мне пришлось  разрабатывать соединения кабельных жил  линий высоковольтных электропередач с применением  адгезионно активных компонентов  связующего. Дефолт 1998г. нарушил все возможности финансирования  работ, и они были в мае 1999г., прекращены. Но нам удалось доказать, что электропроводное соединение   двух металлов  с помощью неэлектропроводного клея  реально, и эта реальность  подкреплена Патентом РФ. 
Разнопланова деятельность на всем протяжении жизненного пути является прямым доказательством того, что образование, полученное в МИХМе, является фундаментальным, позволяющем разбираться во многих природных явлениях.<br>