Воспоминания Владимира Шпиндлера
Владимир Шпиндлер (поступил в МИХМ в 1954 г., гр. 127 Механического ф-та неорганических производств; закончил ин-т в 1959 г. по специальности Машины и аппараты химических производств с присвоением квалификации Инженера-механика.)
== Об учёбе и преподавателях==
В 428 группе был студент из Узбекистана Паша Ким. Когда на экзаменах преподаватели задавали ему дополнительный вопрос, он с акцентом и значительно говорил: «Вот ЭТО я не знаю». Ещё вопрос ему никто задавать не решался, чтобы не лишать нацкадр стипендии. В зачётке одни «Хор-ы». Однако сейчас, вспоминая те времена, Витя Рейнфарт рассказал мне, что Паша работает в г. Дзержинске, защитил докторскую диссертацию. Так что он, действительно, не знал только ЭТО!
 |  |
Как то на семинаре по Основам марксизма-ленинизма Вова Цесарев поднял руку: «Давайте я поболтаю по этому вопросу!» Ст. преп. Разуваев метал громы и молнии, затем выгнал его из аудитории. Через год – два Алик Токарь написал заявление о выходе из комсомола, в связи с несогласием с линией … Гена Кардашев был комсоргом в нашей группе, может он помнит более подробно, как было дело? Как ни странно, в обоих случаях обошлось – не выгнали из института. Времена уже были не те… 1-ый - до 56г., 2-ой – после.
 |  |
 |
Раз уж зашла речь о преподавателях, очень хочу поделиться двумя эпизодами. Лекции по термодинамике нам читал доцент Кондуков Николай Борисович. У меня был не полный конспект, но я достал перед экзаменом хорошо записанные лекции. Два дня пытался разобраться в них, но понял, что такими темпами я не успею. Из живых слов там только было: принимаем.., допускаем…., учитывая.., при…, тогда…, следовательно… Всё остальное – математика. И случайно мне попалась книга академика АН Белорусской ССР А.В. Лыкова по теплопередаче. На экзамене я вытянул – «Второе начало термодинамики, тепловая смерть вселенной». Делать нечего, излагаю по Лыкову. А там, в основном, философский взгляд на проблему. Говорю полчаса – невозмутимое молчание, 45мин. – тоже. А про себя думаю, что сейчас он меня выгонит за игнорирование ЕГО лекций. И уже жду, ну, когда ж! А он молчит. И, когда я, наконец, закончил, он молча берёт мою зачётку, держит МХАТовскую паузу, что-то пишет, закрывает её и отдаёт мне. Я в простhации беру её и не могу открыть. И тут он улыбается и говорит: «Я давно не получал такого удовольствия от экзамена! Спасибо!» Я открываю зачётку: Отл.! Какие были люди!
 |  |  |
В весеннюю сессию на 4-ом курсе экзамен по Конструированию и расчёту машин и аппаратов был по расписанию последним. И я решил сдать его досрочно перед сессией с другой группой, чтобы на неделю раньше уехать на каникулы. Экзамен принимал доц. Костин В.Н.. Билет знаю, но очевидно, не очень. Костин В. Н. берёт мою зачётку: « Я могу зачесть Вам экзамен, но, мне кажется, Вам не следует торопиться, придите лучше со своей группой». Через месяц вытягиваю тот же билет, говорю это преподавателю. Он: «Ну и что же, такая судьба!» Отвечаю. Он: «Совсем другое дело – отл., а так бы Вы стипендию не получили».
 |  |
22 апреля 1959 г. у меня не было готово ни одного листа к диплому. И я уехал, чтобы успеть начертить. В середине мая приношу все чертежи руководителю диплома доц. Соломахе Г.П.. Он не хочет меня видеть, т.к. я не ходил к нему на консультации. Через секретаря сообщает, что день защиты с 23 июня переносит на 2-е… Диплом не написан..., я две недели потратил, чтобы вернуть назначенный день защиты. А потом пожалел – надо было за эти две недели написать, правда, с рецензентами всё равно бы не успел. Рецензент – гл. инж. Гипрохима написал: «…заслуживает БЕЗУСЛОВНО отличной оценки». Защитился – Хор. Какая разница, особенно на фоне всего остального! (Через несколько лет от ребят я случайно узнал, что и это (4) мне было в наказание).
Г.П.Соломаха (Г.П.С.)тогда же в мае отозвал моё распределение в НИИОПИК (г. Долгопрудный) и переделал на г. Березники.
На распределении в марте мы с Витей Рейнфартом к нашему общему удивлению оказались на 1-м (он) и на 2-м (я) в списке по потоку. Оказывается, списки составляли не по группам и не по алфавиту. И Г.П.С. пригласил нас в НИИОПИК в лабораторию своей жены. Если предыдущие наказания я и заслужил, то это могло сломать мне жизнь. В Березниках я бы умер через 10-15 лет, подвергать жену такой опасности я бы не смог. Я отправил подъёмные в МИНХИМПРОМ и 2 года работал по монтажу оборудования в командировках, где очень просто было спиться. Случайно я попал в ВНИИРезиновой промышленности не по специальности (выпускала нас кафедра Машин и аппаратов неорганических производств). Кандидатскую диссертацию я защитил там лет на 10 позже Вити.
Преподаватели зачастую видят в студентах черты, которые могут им помешать в дальнейшем. Я уже тогда не придавал значения формальным моментам, а некоторые расценивали это как разгильдяйство, особенно, когда это хоть как-то затрагивало их самолюбие. Умные – воспитывали нас своим великодушием и интеллигентностью, поэтому я с благодарностью о них вспоминаю (Н., К., К.), а другие – принимали меры. Однако прав В.С.В.: «Отпустите, жизнь сама накажет…., строго!»
Москва , 2014 г.
