К 125 летию Петра Леонидовича КАПИЦЫ
П.Л. КАПИЦА – СОЗДАТЕЛЬ КРИОГЕННОЙ ОТРАСЛИ В СССР
Эйдельман В.С., Никиткина Г.В., Балаховская Т.И. .
(Дополнено архивными материалами сайта "Виртуальный МИХМ")
Содержание |
Истоки кислородной промышленности в СССР
Структура кислородной отрасли
Всесоюзный автогенный трест
В середине 20-х годов развитие машиностроения, металлургии и других отраслей промышленности потребовала производства сжатых газов, что ускоряло и удешевляло все работы. Уже в 1926 году было создано «Русско-американское смешанное акционерное общество сжатых газов» (РАГАЗ) для использования новейших усовершенствований заграничной техники в кислородном деле. В 1930 году вместо общества РАГАЗ был учрежден Государственный всесоюзный автогенный трест (ВАТ), которому были подчинены все заводы по производству кислорода и ацетилена.
ВАТ заключил договор с немецкой фирмой «Мессер и Ко» на проектирование завода для производства автогенной аппаратуры и в Москве, в Тюфелевой роще был построен 1-й Московский аппаратный завод (1-й МАЗ, после 1940 г. был переименован в 1-й Московский автогенный завод) для воздухоразделительных установок (ВРУ) и получения кислорода для газовой сварки и резки.
Постановлением Высшего Совета Народного Хозяйства СССР № 47 от 4 ноября 1931 года ввоз газовой аппаратуры из-за границы был прекращен.
В 1929 году в Московском химико-технологическом институте им. Д.И. Менделеева началась подготовка специалистов по глубокому холоду, выпуск которых начался уже в Московском химико-технологическом институте (МИХМ), выделившемся из МХТИ в 1931 г.
В 1932 году при МВТУ им. Н.Э. Баумана была организована специализация по глубокому холоду, и в 1934 году состоялся выпуск первых трех специалистов – П.П. Соколова, Л.А. Садовникова и М.Б. Столпера.
При ВАТ было организованно особое конструкторское бюро (ОКБ), руководителем которого стал недавно закончивший МИХМ И.П. Усюкин. В состав ОКБ вошли А.В. Захаров, И.П. Ишкин, Г.В. Лаздин, Л.Б. Фалькевич, И.В. Васильев. Техническим консультантом был назначен профессор МВТУ Н.И. Гельперин.
Одна из первых отечественных установок (С-230) для получения 250 м3 кислорода в час, была спроектирована под руководством профессоров МВТУ С.Я. Герша, Н.А. Доллежаля и С.Н. Семихатова. Эта установка была изготовлена на 1-м Московском аппаратном заводе, который в 1931–1933 гг. стал центром производственных, опытно-конструкторских и экспериментальных работ по производству воздухоразделительных аппаратов.
С этого времени в СССР начинается серьезное развитие кислородного машиностроения и применение кислорода и азота в металлургической и химической промышленности.
В 1934 году приехавшему из Кембриджа Петру Леонидовичу Капице не разрешили вернуться в Англию, в 1935 началось создание Института физических проблем (ИФП), где должны были продолжиться начатые в Кембридже работы по криогенике. (В настоящее время Институт физических проблем им. П.Л. Капицы
Российской Академии Наук [1] - Г.А.К.) ИФП был очень небольшим, даже по тогдашним масштабам: 7 научных сотрудников, 7 лаборантов, техников и конструкторов и около 20 рабочих высокой квалификации – механиков, стеклодувов, столяров, электриков. С этими людьми Капица за полтора-два года построил установку для получения жидкого воздуха на новых принципах. Уже весной 1935 года Капица посетил Первый Московский автогенный завод, где познакомился с инженерами, проектирующими воздухоразделительные установки. В том же 1935 г. были пущены в эксплуатацию первые три азотные установки Г 6800. Так был выдержан первый серьезный экзамен на пути создания в нашей стране новой отрасли – кислородного машиностроения.
В районе г. Балашиха в 1937 г. было начато строительство еще одного предприятия – Балашихинского кислородного завода (БКЗ), предназначенного не только для производства кислорода, но и для изготовления кислородного автогенного оборудования. В 1939 г. состоялись опытные пуски крупнейшей отечественной установки для получения 5000 м3/ч 60%-ного кислорода. В 1940 г. успешно завершены опыты по перевозке жидкого кислорода железнодорожным транспортом.
В эти годы группой ученых (И.П. Ишкин, И.Н. Дробинин, С.Е. Дунаев, К.С. Буткевич и др.) был выполнен большой объем научных исследований по созданию насосов, детандеров, газификаторов жидкого кислорода, оборудования для получения аргона.
Тогда же, в 1939 г. по предложению Капицы, на Первом Московском аппаратном заводе было организованно опытно-конструкторское бюро по созданию турбодетандеров новой конструкции, на базе которых в дальнейшем были разработаны кислородные установки низкого давления (руководители бюро В.А. Гиттис и М.М. Левитин). В бюро были приглашены также специалисты завода «Борец». На 1-м МАЗе был создан специальный цех турбодетандерных кислородных установок.
Вот что пишет П.Л. Капица [1] о работах этого периода :
«Путь к получению кислорода или обогащенного кислородом воздуха делится на три части.
Первая состоит в том, чтобы наиболее совершенным образом получить жидкий воздух, который является исходным продуктом для получения кислорода. Этот путь, возможно, самый трудный, нами уже пройден, и задача теперь заключается в том, чтобы он был освоен нашей промышленностью.
Вторая часть пути заключается в разгонке полученного жидкого воздуха, после которого получается жидкий кислород. Тут мы тоже проделали почти весь путь, и осталось несколько шагов, чтобы его закончить.
Наконец, конечная и наиболее важная часть нашей работы – получение газообразного кислорода путем испарения жидкого кислорода. Это не так просто, как кажется, если условием этой операции ставится экономичность процесса.
Надо так испарять кислород, чтобы не терять холода и сохранять его в аппаратуре, так как энергетические затраты на разделение воздуха главным образом и идут на создание холода. Это главнейшая часть работы находится в стадии расчетов, и она начнет по-настоящему осуществляться, как только будет закончена вторая часть.
Ожижение воздуха – основной процесс, на котором зиждется вся современная техника глубокого охлаждения. Без ожижения воздуха невозможно получать кислород, азот, криптон из воздуха, гелий из природных газов, водород из коксового газа и т.д. До сих пор процесс ожижения газов можно было вести с предварительным сжатием до 200 атмосфер, что требовало применения больших и дорогих поршневых машин. Установка, работающая на нашем принципе, требует всего 5-6 атмосфер давления, т. е. в 40 раз меньше, и работает она от турбинных механизмов, которые и надежнее поршневых.
Коэффициент полезного действия нашей установки, даже и маленькой экспериментальной, уже и теперь выше, чем у прежних установок, и стоит она 5-6 раз меньше.
Наконец, самое важное – это турбокомпрессор, производство которого в Союзе пока еще не освоено в полной мере. Было запрошено 7 иностранных фирм, из них только 2 взялись за поставку. Заказали наиболее совершенную машину у «Броун-Бовери» в Швейцарии.
На постройку новой турбины ушло около полутора месяцев. Этот короткий срок показывает, что она более проста в изготовлении. И размерами она получилась раза в полтора-два меньше, чем первая.
Когда мы стали испытывать эту новую турбину, то при первых испытаниях она дала результаты значительно хуже, чем первая, так как показала меньшую устойчивость и меньшую производительность. Это объяснялось тем, что сразу было трудно подобрать правильные условия для ее режима. Но мы изменили несколько сопла, переделали демпфировку, и после месяца испытаний она стала значительно лучше прежней. Теперь установка с новой турбиной при том же количестве пропускаемого через нее сжатого воздуха дает до 32 кг жидкого воздуха вместо прежних 29 кг, т.е. примерно на 10% больше прежней.
К тому же мы ввели новый метод очитки турбины от оседающей на ней углекислоты, которая забивает сопло и повышает перепад давлений на нем. Прежде, чтобы отделаться от углекислоты, мы устраивали продувку, которая брала каждые полтора часа минут по 10, теперь же посредством электрического нагревания самой турбины процесс значительно упростился и сократился до 3-4 мин, причем продувка делается через два с половиной – три часа. Таким образом, мы сделали шаг вперед.
В результате выполненного необходимого объема практической работы мы получили обогащение 99% кислорода, т.е. более чем необходимо для практики, так как техническая норма 97%».
В июле 1940 г. Экономический совет при СНК СССР, председателем которого был В.М. Молотов, поручил Институту физических проблем осуществить техническое руководство проектировочной и испытательной работой.
В Основных направлениях технического развития автогенной промышленности на IV пятилетку (1941-1945 г.г.), одобренных техническим советов НКТМ 11 января 1941 г., были намечены к разработке новые виды продукции в области аппаратуры глубокого холода:
– установки для получения жидкого воздуха и жидкого кислорода по системе Капицы. На IV пятилетку было запланировано произвести 30 установок производительностью 25л/ч для получения жидкого воздуха и 50 установок жидкого кислорода;
– кислородные установки, разработанные по новой схеме, предложенной академиком П.Л. Капицей, с применением турбодетандера в качестве основного холодопроизводящего агрегата и заменяющие собой менее эффективные аналогичные установки, построенные ранее Глававтогеном. Намечалось построить 15 установок производительностью 3500 м3/ч и 10 установок – 5000 м3/ч наряду с установками для автогенных целей.
В Перечне научно-исследовательских и экспериментальных работ Основных направлений записано:
1. Испытание опытного турбодетандера производительностью по воздуху 3500 м3/ч, работающего при начальном давлении 6 атмосфер (~ 0,6 МПа) и перепаде температур 120-90 К. Турбодетандер рассчитывается, конструируется и испытывается на основе опыта работы турбодетандера академика П.Л. Капицы.
2. Испытание опытной кислородной установки, работающей по системе Капицы.
Провести эти работы было поручено коллективу Первого Московского аппаратного завода.
13 марта 1941 г. П.Л. Капице была присуждена Сталинская премия первой степени за работу «Турбодетандер для получения низких температур и его применение для ожижения воздуха», опубликованную в 1939 г.
Начало Великой отечественной войны
Великая отечественная война потребовала создания новых металлургических комбинатов для выпуска высококачественных сталей, для решения этой задачи необходимо было ускоренно решать проблему создания кислородной промышленности. Кроме того в 1941 году была создана передвижная воздухоразделительная установка для авиации и флота, по большинству показателей превосходившая зарубежные аналоги.
Институт физических проблем со всем персоналом был эвакуирован в 1941 г. в Казань, а 1-й МАЗ – в Свердловск, причем часть производства, реконструированная для военных целей, осталась в Москве.
В начале 1942 г. П.Л. Капица предложил использовать жидкий кислород для создания боевого оружия. С этой целью сотрудники ИФП проводили на полигонах работы по определению эффективности использования кислорода, для чего потребовалось значительное количество жидкого кислорода, который в то время был дефицитом.
В Казани персоналом ИФП и работниками специального конструкторского бюро в спешном порядке был разработан проект воздухоразделительной установки по системе Капицы.
В 1942 г. вышло постановление Госкомитета Обороны об увеличении производства кислородных установок и оборудования, после которого и ИФП и 1-й МАЗ вернулись в Москву, где предстояло срочно изготовить, укомплектовать, смонтировать в помещении ИФП и пустить в работу установку ТК-200 производительностью по жидкому кислороду 200 л/ч.
Турбодетандер для этой установки решили изготовить в Казани, а все остальное оборудование (регенераторы, вымораживатели, ректификационный аппарат – «вертушка», органы переключения регуляторов, арматура и т.д.) – в Москве. Установка ТК-200 комплектовалась специально выписанным из Англии турбокомпрессором фирмы «Броун-Бовери» производительностью по перерабатываемому воздуху 5000 м3/ч (при нормальных условиях) с конечным давлением 0,6 МПа (6 кгс/см2).
Пусконаладочные работы проводила бригада в составе А.Г. Зельдовича, А.Б. Данилова, А.Б. Фрадкова, С.К. Филимонова, Г.С. Мрыша и Д.О. Довбинштейна.
В этот период П.Л.Капица постоянно находился в Москве, лично вникал в повседневную работу, смело и с большой инженерной эрудицией решал возникающие вопросы.
Установка ТК-200 в то время существенно отличалась от обычных воздухоразделительных установок: она была компактной и более простой. Это касалось не только конструкции аппаратов и механизмов, но и технологии разделения воздуха. При этом установка имела короткий пусковой период, равный 2/3 ч.
 |  |  |
Важно отметить, что начало применению в воздухоразделительных установках аппаратов из нержавеющей стали, проката и листа как наиболее долговечных материалов было положено именно П.Л. Капицей. Это было сделано в установке ТК-200, а впоследствии получено широкое распространение в технологии изготовления различных видов оборудования кислородной техники.
На установке побывало множество ученых из академических институтов, а также из республиканских академий, представители различных организаций, иностранные гости. С ней, в частности, ознакомились академики А.Ф. Иоффе, И.П. Бардин, Н.Н. Семенов, Д.В. Скобельцин, Л.Д. Ландау, В.А. Амбарцумян, А.И. Алиханов, А.И. Алиханьян и многие другие.
Для приемки установки ТК-200 была назначена авторитетная правительственная комиссия под представительством М.З. Сабурова (заместитель председателя СНК СССР). Комиссия дала высокую оценку сделанной работе, и по ее материалам СНК СССР одобрил сделанную работу и 20 декабря 1942 г. принял решение о создании:
1. Главного управления при СНК – Главкислород;
2. Конструкторского бюро при Главкислороде;
3. Межведомственного технического совета при Главкислороде.
По результатам работы комиссии 22 марта 1943 г. П.Л. Капице была присуждена Сталинская премия, также были награждены многие сотрудники ИФП.
На митинге, посвященном этому награждению, П.Л. Капица сказал: «Промышленность достигла такого уровня развития, при котором прогресс многих технических процессов требует дешевого кислорода. … Нашлись в нашей промышленности люди, которые интересуются новым и любят это новое. Оказалось возможным сработаться с ними и увлечь их. … Работа эта примечательна тем, что возникла она не из какой-нибудь изобретательской идеи, которая получила чисто конструктивное развитие, а из идеи дать стране дешевый кислород».
Таким образом, создание установки ТК-200 стало началом больших государственных мероприятий, благодаря которым кислородная и криогенная техника получили в нашей стране всестороннее и широкое развитие.
Создание Главкислорода
Задача ученого – не только быть правым, но и уметь доказать свою правоту и пропагандировать свои идеи.
П.Л. Капица
8 мая 1943 г. была утверждена структура Главкислорода, начальником которого был назначен академик П.Л. Капица. В первую очередь в Главкислороде организовали технический отдел. Начальником этого отдела стал Д.Л. Глизманенко, до этого долгие годы работавший начальником технического отдела ВАТ – Глававтогена.
Затем при Главкислороде организовали совет по внедрению кислорода в различные отрасли промышленности, и в первую очередь в металлургию для интенсификации технологических процессов. Руководил советом академик И.П. Бардин.
При Главкислороде создали также межведомственный технический совет под председательством П.Л. Капицы, в который вошли видные ученые, крупные специалисты по различным отраслям промышленности. Принятые советом решения сыграли решающую роль в оценке возможностей внедрения кислорода и эффективности его применения. Именно благодаря этому в нашей стране впервые в мировой практике стали широко использовать кислород и другие продукты разделения воздуха для интенсификации технологических процессов в черной и цветной металлургии, в химии, и ряде других отраслей промышленности, а также в медицине.
Параллельно с созданием Главкислорода начались поиски подходящего строения для размещения в нем экспериментального завода по изготовлению воздухоразделительных установок. Для этой цели было выбрано бывшее помещение Управления строительства Дворца Советов на Лужнецкой набережной, в котором располагался завод № 28 по ремонту танков. В мае 1943 г. начались практические работы по организации завода, причем за ним сохранили № 28. Танковый завод еще до этого освободил помещение и выехал в Воронеж.
По предложению П.Л. Капицы директором завода был назначен В.А. Никифоров, опытный хозяйственный руководитель. Постановлением ГКО на завод были направлены с завода «Борец»: А.М. Горшков, Б.В. Сазонов, Ф.Д. Сахаров, В.М. Грушевский, М.М. Левитин, А.А. Тольский, П.С. Пантелеев, И.Н. Денисов, с насосного завода: К.М. Михалев, Г.С. Лейтин, П.В. Бакалеев, Э.И. Контович. С танкоремонтного завода перешла группа специалистов, в том числе: Ф.Ф. Аушев, В.А. Шеин, К.Г. Сычужников, Р.А. Скоринова и др. Главным инженером завода был назначен И.Н. Денисов, главный конструктором – А.М. Горшков.
Началась организация непосредственно цехов и других служб завода. С квалифицированной рабочей силой в это время, особенно в Москве, было невероятно трудно. Для каждого цеха удалось найти лишь по два-три квалифицированных специалиста. Основной рабочей силой была молодежь, преимущественно окончившая ремесленные училища, и подростки, из которых впоследствии сформировались высокопрофессиональные рабочие по кислородному и криогенному машиностроению.
Изготовление сложных элементов воздухоразделительных установок новой системы (особенно турбодетандерных агрегатов, механизмов переключения клапанов регенераторов и др.) связано с необходимостью использования высокоточного станочного оборудования. Такое оборудование было заказано Машиноимпортом преимущественно в США и в Англии по ленд-лизу; вскоре оно стало поступать на завод.
Таким образом, к осени 1943 г. работа по изготовлению воздухоразделительных установок шла полным ходом. Это была ответственная, трудная и кропотливая работа. Первый этап организационного периода завершился к ноябрю 1943 г.
Воздухоразделительная установка ТК-2000
Не успели завершить все работы на установке ТК-200, как по инициативе П.Л. Капицы уже были начаты новые, более важные работы по созданию установки производительностью 2000 л/ч, которая должна была стать самой крупной воздухоразделительной установкой в мире. Конструкторское бюро завода № 28 под руководством А.М. Горшкова и при активном участии сотрудников ИФП приступило к проектированию воздухоразделительной установки ТК-2000, в основном повторяющей технологическую схему ТК-200 и работающей на низком давлении воздуха 0,6 МПа (6 кгс/см2). Хотя и был уже накоплен некоторый опыт создания установки ТК-200, проектирование новой установки ТК-2000 сопровождалось большими трудностями, особенно в конструировании турбодетандерного агрегата, механизма переключения клапанов регенераторов, вымораживателя, ректификационного аппарата-«вертушки» и других узлов. Увеличение размеров установки ТК-2000 по сравнению с установкой ТК-200 вызвало необходимость и в некоторых качественных изменениях, что, в свою очередь, заставило искать новые инженерные решения. Началась активная совместная работа конструкторов и производственников завода № 28 по конструированию, расчету и определению технологии изготовления элементов установки ТК-2000. Одновременно приступили к подготовке места для монтажа установки. Для этого было выбрано пустующее помещение кислородной станции в Балашихе.
 |  | Файл:Рис.6 Обложка альбома фотографий установки ТК - 2000.jpg Обложка альбома фотографий установки ТК-2000 |  |
К этому времени намного расширился состав конструкторского бюро завода № 28: сюда прикомандировали значительную часть конструкторов из конструкторского бюро 1-ого Московского автогенного завода. Некоторые специалисты по глубокому холоду, находившиеся в рядах Советской армии или работающие на других предприятиях, по решению Государственного Комитета Обороны (ГКО) были возвращены на завод. К.С. Буткевич, Б.С. Жданов, М.Б. Столпер, И.Я. Ардашников, Г.В. Лаздин, Р.Р. Зайдель, И.Д. Курбатов, В.И. Епифанова, В.Ф. Густов и другие специалисты по кислородной технике стали сотрудниками конструкторского бюро завода № 28. Это был тогда единственный и самый квалифицированный коллектив по разработке кислородной техники в нашей стране. Контроль за ходом выполнения решения правительства по развитию кислородной техники и созданию установки ТК-2000 и оказание при этом необходимой помощи, как и раньше, осуществлял заместитель председателя СНК СССР М.З. Сабуров. Все вопросы решались без задержки, незамедлительно, а заказы выполнялись точно в назначенное время. Установка ТК-2000 была укомплектована имеющимся в наличии турбокомпрессором фирмы «Броун-Бовери» производительностью по воздуху 40 000 м3/ч (при нормальных условиях), с давлением нагнетания 0,8 МПа (8 кгс/м2). К середине лета 1944 г. объем выполненных работ по изготовлению оборудования установки ТК-2000 уже давал возможность приступить к ее монтажу. Монтаж оборудования установки ТК-2000 закончили в довольно короткие сроки. Завершили также все намеченные работы в целом по заводу и начали готовиться к пуску. К осени 1944 г. установка ТК-2000 была введена в действие. Тщательно снятые характеристики полностью подтвердили ее работоспособность и соответствие проектным показателям. Принимала установку правительственная комиссия под председательством академика И.П. Бардина, в состав которой вошли видные специалисты по кислородной технике (А.И. Мороз, М.П. Малков, И.П. Ишкин, Н.И. Гельперин, И.П. Усюкин и др.). 19 апреля 1945 г. на заседании технического совета Главкислорода был рассмотрен доклад П.Л. Капицы «Турбокомпрессорная установка большой мощности для получения жидкого кислорода – ТК-2000». Выступившие академики И.П. Бардин, Н.Н. Семенов, А.П. Александров, А.И. Алиханов, А.А. Благонравов, А.Ф. Иоффе дали высокую оценку работе по созданию установки. 30 апреля 1945 г. Указом президиума Верховного Совета СССР «За успешную научную разработку нового турбинного метода получения кислорода и за создание мощной мощной турбокислородной установки для производства жидкого кислорода» П.Л. Капице было присвоено звание Героя Социалистического труда с вручением ордена Ленина. Директор завода В.А. Никифоров награжден орденом Трудового Красного Знамени. Правительственные награды получили 129 человек, в том числе 51 работник завода № 28. Среди них: А.М. Горшков, И.Н. Денисов, В.М. Грушевский, Т.С. Лейтин, З.И. Кандауров, Е.С. Дудникова, Ф.Д. Сахаров, А.Я. Царев, В.И. Неруш, В.И. Епифанова, Х.Я. Степ, В.Ф. Густов и др.
Кафедра турбокислородных установок МИХМ
В середине 40-х годов в отрасли сложилась уникальная ситуация: руководителем Главкислорода – структуры уровня министерства – стал ученый с мировым именем академик Капица. Он понимал, что стране необходимо не только создание новых установок, но и подготовка специалистов всех уровней для их проектирования, монтажа и эксплуатации. Уже в 1942 году Капица начал писать свой фундаментальный труд, который лег в основу всех его лекционных курсов по установкам глубокого охлаждения. Совместно с одним из самых известных специалистов отрасли – профессором К.Ф. Павловым – Капица разрабатывал программы подготовки кадров как высшего, так и среднего звена.
В состав 1-го МАЗ входило СКБ Московского института химического машиностроения, поэтому кафедру оборудования турбокислородных установок решено было организовать в МИХМе. Приказ о ее создании вышел 16 августа 1944 г., заведующим кафедрой был назначен профессор К.Ф. Павлов. Поскольку Павлов был тяжело болен и долгое время находился в больнице, и.о. завкафедрой и ее фактическим руководителем стал П.Л.Капица. Доцентами были назначены сотрудник ИФП М.П. Малков и доцент МИХМа А.А. Григорьев, а заведующим лабораторией – Н.К. Елухин.
Одновременно была создана группа кислородчиков в Московском машиностроительном техникуме и начал выходить ежемесячный журнал «Кислород».
Таким образом, к середине 1944 года научная работа была сосредоточена в ИФП, производственная и проектная – в СКБ и на заводе, а кафедра МИХМа и техникум обеспечивали подготовку кадров.
Кафедра начала работу со студентами 3 4 курсов, которые были отобраны Малковым из других московских ВУЗов и переведены на новую кафедру. 1944 1945 учебный год стал первым годом работы кафедры, а уже в 1946-1947 гг. были выпущены две группы – всего 55 человек. Выпускники этого первого, «Капицынского» выпуска заняли ведущие позиции в различных отраслях промышленности. Среди них 2 лауреата Государственной премии, 9 докторов наук и 8 кандидатов наук.
Летом 1946 года Капица попал в опалу и был снят со всех постов. Место заведующего кафедрой занял М.П. Малков. А еще через год кафедра была перепрофилирована, получив более широкую тематику, и ее возглавил директор ВНИИКИМАШ И.П. Усюкин, который руководил ею до 1981 года. Затем этот пост занял директор НПО «Криогенмаш» член-корр. АН СССР В.П. Беляков, а в 1986 году на это место пришел заместитель генерального директора по науке НПО «Криогенмаш» Н.В. Филин ([2] ). С 1992 по 2013 год кафедрой заведовал зам. директора по науке ВНИИХОЛОДМАШ И.М. Калнинь. Ежегодно кафедра выпускала 50-150 специалистов-криогенщиков, в 2006 году на кафедре была открыта мемориальная аудитория им. П.Л. Капицы, а с 2011 года она получила название «Кафедра техники низких температур им. П.Л. Капицы».
Мемориальная аудитория имени П.Л. Капицы (МГУИЭ до 2012 г.)
В 2006 году в МГУИЭ праздновали 75-летний юбилей кафедры ХКТ.
Материалы, посвященные этому событию и истории кафедры, были представлены на страницах газеты Аудитория за Декабрь 2007 г. №6 14541 ([[3]] , [[4]] )
Заметный след в истории кафедры оставил академик П.Л.Капица, возглавлявший ее в 1944-1946 годах. Открытие мемориальной аудитории им. П.Л. Капицы в 2006 году не осталось незамеченным мировой общественностью. Особенно радостным это событие стало для выпускников кафедры 1947 года. 29 ноября 2007 года они собрались на кафедре "Холодильная и криогенная техника", где встретились с сокурсниками, с нынешним коллективом кафедры, аспирантами и студентами.
Выдающийся советский ученый П.Л.Капица начал заниматься вопросами получения кислорода из воздуха в 1936 году. Он предложил цикл низкого давления с высокоэффективным турбодетандером (во всем мире этот цикл известен как цикл Капицы). С началом Великой Отечественной войны в стране резко возросла потребность в жидком кислороде, и в 1943 г. П.Л.Капица был назначен начальником Главкислорода. Так он получил возможность широко внедрить разработанную под его руководством установку ТК-200 (200 л/ч жидкого кислорода). Одним из этапов работ в этой области была подготовка высококвалифицированных специалистов. Для решения поставленной задачи академик П.Л.Капица и профессор К.Ф.Павлов совместно разработали программы подготовки инженеров-кислородчиков, учитывающие как отечественный, так и зарубежный опыт обучения студентов.
Осенью 1944 года в МИХМе была создана кафедра "Турбокислородные установки" (на базе кафедры "Холодильные и газовые производства") и сформированы 2 группы III и IV курсов (38 и 16 человек) из студентов МИХМа, МВТУ, МАИ и других вузов после собеседования, которое проводил М.П.Малков. К преподаванию были привлечены: доцент МИХМа А.А.Григорьев, сотрудники Института физических проблем М.П.Малков, А.Г.Зельдович, А.Б.Фрадков, И.Б.Данилов. Основным предметом был комплексный курс "Термодинамические основы криогенной техники". Много времени студенты проводили непосредственно в Институте физических проблем, где были организованы семинары. Студенты проходили практику во ВНИИКимаше и на заводе г.Балашиха. Преподавателями общетехнических дисциплин в те годы были В.А.Юдин, Э.Э.Кольман-Иванов, В.Н.Костин, известные как авторы учебников, по которым учатся и нынешние поколения студентов.
 |  |  |
Под руководством П.Л. Капицы кафедра проработала недолго. В 1946 году П.Л.Капица подвергся гонениям со стороны руководства страны, в результате чего его сняли с руководящих постов и он был вынужден уйти с должности заведующего кафедрой. Однако за короткий срок уже была сформирована научная и педагогическая школа, которая определила развитие криогенной техники на многие годы.
Две "капицынские" группы были выпущены зимой и летом 1947 года. Тематикой дипломных проектов стала разработка турбокислородных установок средней и большой производительности для производства жидкого и газообразного кислорода.
Выпускники обеих групп были распределены в ведущие организации отрасли: ВНИИКимаш, Гипро-кислород, ГИАП, ВНИИ вакуумной техники, Химаппаратпроект, НИИ неорганических материалов.
Сохранилось не очень много информации о выпускниках I группы, некоторые из которых – участники Великой Отечественной войны.
Одним из самых известных выпускников I группы был лауреат Ленинской премии, доктор физико-математических наук, профессор В.Л.Броуде. К 80-летию со дня его рождения в Черноголовке прошла конференция по кристаллографии.
Доктор технических наук, профессор В.М.Платонов работал в ГИАПе, НИИССе, Физико-техническом институте им. Л.Я.Карпова. Награжден орденом "Знак Почета".
На встрече 29 ноября присутствовал патриарх советской криогеники, доктор технических наук, профессор МЭИ В.М.Бродянский, известный как создатель научной школы, использующей эксергетический метод. [[5]]
Бывшие студенты II группы сохранили дружбу до сих пор: они организуют встречи каждые 5 лет. О том, как сложилась их творческая жизнь, известно благодаря старосте этой группы Е.А.Чернышевой.
7 человек защитили кандидатские диссертации:
Виноградов Михаил Иванович (дважды лауреат Государственной премии СССР); Денисенко Галина Федоровна; Мармер Эдуард Никитович (автор двух открытий); Роговая Ирина Александровна; Сум-Шик Леонид Ефимович; Цейтлин Александр Борисович; Нусинов Марк Давыдович.
5 человек защитили докторские диссертации: Арсеньев Юрий Дмитриевич; Дильман Виктор Васильевич; Каганер Михаил Григорьевич; Наринский Григорий Борисович; Олевский Виктор Маркович (дважды лауреат Государственных премий СССР и дважды лауреат премии Совета Министров СССР).
 |  |  |
Кроме того, два выпускника II группы награждены орденами Трудового Красного знамени: Дунаев Николай Борисович – двумя орденами; Краскин Александр Аркадьевич – одним.
Не все выпускники "капицынской" группы живут сейчас в России. Так, доктор технических наук Г.Б.Наринский, проработавший 46 лет во ВНИИКимаше - НПО "Крио-генмаш", занимавшийся анализом криогенных процессов и разработкой криогенных установок, последние годы живет в США. Среди экспонатов мемориальной аудитории им. П.Л.Капицы – написанная им статья "Histoty of Academician P.L.Kapitsa the problem of Oxigen Production", опубликованная в журнале Американского криогенного общества «Gold Facts» (1992).
В год 60-летия окончания МИХМа выпускники "капицынских" групп собрались на своей кафедре - ныне "Холодильная и криогенная техника". Преподаватели, сотрудники, аспиранты и студенты кафедры с энтузиазмом восприняли идею такой встречи, которая состоялась 29 ноября. Гостей проводили в портретную галерею МГУИЭ, где они увидели портреты многих своих преподавателей. Экскурсия продолжилась на втором этаже в Музее истории МГУИЭ. Гостей встретил зав.каф. проф. И.М.Калнинь и рассказал бывшим студентам о сегодняшнем дне их родной кафедры. Особый интерес гостей вызвала мемориальная аудитория им. П.Л.Капицы: копии портретов кисти Б.М.Кустодиева "П.Л.Капица", "П.Л.Капица и Н.Н.Семенов", барельеф П.Л.Капицы работы А.Портянко, копии дипломов двух Сталинских премий и диплома Нобелевского лауреата П.Л.Капицы, книги из личной библиотеки П.Л.Капицы.
Кульминацией встречи стало торжественное заседание сотрудников и выпускников кафедры в обновленной лаборатории. Празднично звучал гимн "Gaudeamus Igitur" в исполнении ансамбля "Стиль" МГУИЭ. Звонкие молодые голоса создали радостную и приподнятую атмосферу, объединив всех присутствующих.
Заведующий кафедрой рассказал об истории "капицынского" выпуска. Пришедшие на встречу выпускники 1947 года были представлены присутствующим.
Слово было предоставлено виновникам торжества. Живые, эмоциональные, содержательные выступления подчеркивали яркую индивидуальность каждого гостя, заставляя всех участников встречи забыть о возрастных различиях. Вспоминали гениальность П.Л.Капицы, рассказывали о красоте предложенных им технических решений и о важности красоты не только в обычной жизни, но и в науке. Говорили о любви к своей профессии, к родному институту и кафедре, с радостью отмечали, что сегодняшний МГУИЭ и кафедра ХКТ сохраняют добрые традиции и находятся на высоком современном научно-техническом уровне. И, конечно, особые теплые дружеские наставления были обращены к молодежи – нынешним студентам и аспирантам кафедры - наследникам и преемникам учеников великого Капицы.
Приятной неожиданностью для всех стало исполнение ансамблем "Стиль" "Песни о кислороде" и "Песни кислородчиков". Слова этих песен были сочинены в 1945-1947 годах присутствовавшими на встрече Арсентьевым и Олевским.
Встреча удалась.
Она подарила гостям радость общения друг с другом, возможность быть услышанными внуками и правнуками; а преподавателям, сотрудникам и студентам кафедры – живое ощущение причастности к великим достижениям старших поколений.
ВНИИКИМАШ
В сентябре 1945 г. Правительство СССР приняло постановление № 2503, в котором рассматривался ряд важнейших мероприятий, направленных на ускорение развития кислородной техники. Подчеркивалась особая важность широкого внедрения кислорода в другие отрасли промышленности, и намечался план действий для расширения производственной базы кислородного машиностроения. По этому постановлению Главкислород при СНК СССР преобразовывался в Главное управление кислородной промышленности.
Это означало серьезное расширение функций Главкислорода (название было сохранено за вновь образованным управлением), который прежде занимался в основном лишь учетом и распределением продуктов разделения воздуха, выработанных небольшими заводами местного и ведомственного подчинения, а теперь обязан был управлять новой отраслью промышленности, все возрастающее значение которой трудно было переоценить. Кроме того, постановление передало Главкислороду в подчинение Глававтоген, входящий в то время с систему Наркомтяжмаша.
С целью совершенствования производства жидкого и газообразного кислорода, азота и других продуктов разделения воздуха, конструирования и подготовки к серийному производству новых типов кислородных машин и аппаратов, а также оборудования для хранения, перевозки и газификации жидкого кислорода на территории завода № 28 был создан Всесоюзный научно-исследовательский институт кислородного машиностроения (ВНИИКИМАШ).
В январе 1946 г. началась практическая организация ВНИИКИМАШ. Первоначально институт состоял из трех подразделений: научно- исследовательского, конструкторского и опытного производства. По настоянию П.Л. Капицы исполняющим обязанности директора института был назначен А.И. Мороз.
Предполагались проведение научно-исследовательских работ, конструирование и изготовление оборудования в цехах опытного завода, испытание и окончательная обработка созданного образца и передача документации на заводы для серийного изготовления. Начался сложный, но необходимый организационный период, который предусматривал формирование соответствующих подразделений и комплектование их персоналом.
Вместе с тем ни на минуту не прерывались работы по созданию низкотемпературной техники. На испытательной станции кроме установки ТК 200 с турбокомпрессором «Ривел» производительностью по перерабатываемому воздуху 5000 м3/ч был смонтирован изготовленный заводом блок разделения ТКГ 1000. На этом оборудовании с участием конструкторов проводили экспериментально-исследовательские работы. Первыми в институте начали исследование отдельных процессов И.П. Ишкин и П.З. Бурбо во главе созданных ими лабораторий.
В соответствии с приказом № 607 по Главному управлению кислородной промышленности при СНК СССР от 6 декабря 1945 г. большая группа специалистов конструкторского бюро Управления автогенной промышленности во главе с главным конструктором КБ К.С. Буткевичем была переведена в ВНИИКИМАШ.
Рис. 14. Приказ № 607 о переводе сотрудников КБ в ВНИИКИМАШ
К.С. Буткевич, Б.С. Жданов, А.В. Захаров, М.Б. Столпер в 1951 г. стали лауреатами Государственной премии СССР за создание крупнейшей в мире воздухоразделительной установки. Д.И. Талалов, И.Я. Ардашников, Б.А. Чернышев, В.Д. Никиткин, Ю.А. Мирославская стали руководителями крупных конструкторских бюро, отделов, Ф.И. Меерзон – доктором технических наук, профессором, А.И. Симонова, М.П. Рыженков, И.Б. Талалова, А.И. Куликова, Б.С. Салов – ведущими конструкторами.
В дальнейшем история 1 го МАЗа и ВНИИКИМАШ окажется тесно связанной: они станут двумя составными частями будущего научно-производственного объединения – НПО «КРИОГЕНМАШ».
Завершив работу по созданию установки ТК 2000, завод № 28 приступил к изготовлению восьми установок ТК-200, теперь уже по окончательно отработанным чертежам. Предполагалось, что из этих восьми установок одна останется на заводе и будет использоваться для удовлетворения собственных нужд в кислороде (для этой установки был закуплен в Англии турбокомпрессор фирмы «Ривел»). Две установки предназначались Челябинскому тракторному заводу, две – Нижнетагильскому вагоностроительному заводу, две – Миасскому автомобильному заводу и одна установка – Ленинградскому металлургическому заводу.
В течение 1945 г. все восемь установок ТК-200 заводом были изготовлены, прошли контрольные сборки и были отгружены по назначению. Для руководства монтажными работами и вводом установок в действие при заводе № 28 был организован монтажный отдел. К этому времени на территории завода было завершено строительство испытательного корпуса (впоследствии первая испытательная станция), где предполагался монтаж установки ТК-200 с турбокомпрессором фирмы «Ривел». При установке были два сосуда для сбора и хранения жидкого кислорода и теплогазификатор с системой трубопроводов для подачи сжатого кислорода в цеха завода.
При создании установок постоянно анализировались последние достижения зарубежных фирм. Так, Германия до Второй мировой войны и во время войны была ведущей страной в мире по уровню развития кислородной техники. Крупнейшие немецкие фирмы «Линде», «Гейландт» и «Мессер» к этому времени выпускали значительное число воздухоразделительных установок разных модификаций, размеров и назначения. Вершиной их достижения в этой области была установка фирмы «Линде», рассчитанная на выработку технического кислорода в количестве 3600 м3/ч, работающая с двумя давлениями воздуха и укомплектованная турбодетандером активного типа; установка для получения жидкого кислорода производительностью 540 кг/ч, работающая по схеме высокого давления с поршневым детандером и установка для извлечения аргона.
Отсутствие в это время в нашей стране достаточного количества заводов по изготовлению турбокомпрессоров, особенно малых размеров и с высоким КПД, могло задержать внедрение в промышленность новых установок типа ТК. Предвидя это обстоятельство, П.Л. Капица поручил конструкторскому бюро завода № 28 приступить к проектированию турбокомпрессоров для комплектации установок ТК 200. Также становилось ясно, что кроме жидкостных воздухоразделительных установок нужны установки для получения газообразного кислорода.
Под руководством П.Л. Капицы институт физических проблем разработал принципиальную технологическую схему установки ТКТ 1000, рассчитанную на получение газообразного кислорода в количестве 1000 м3/ч и базирующуюся в основном на технологической схеме установки ТК-200. В схему включили азотные и кислородные регенераторы. Вместо ректификационной «вертушки» использовали стационарную трубчатую колонну с пленочной ректификацией. Выполнение рабочих чертежей этой установки было поручено конструкторскому бюро завода № 28.
Широкая перспектива внедрения кислорода и других продуктов разделения воздуха в технологические процессы различных отраслей промышленности заставила специалистов более глубоко и всесторонне изучать низкотемпературные процессы. Необходимо было проводить научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по совершенствованию элементов низкотемпературного оборудования, а также организовать внедрение их в производство.
Для этого и был организован ВНИИКИМАШ, а в Балашихе возобновилось начатое еще до войны строительство машиностроительного завода по изготовлению оборудования кислородной техники.
Гипрокислород
Высокотехнологичное, пожаро- и взрывоопасное оборудование воздухоразделительных установок требовало высокой квалификации специалистов для его размещении на территории различных предприятий. Для монтажа каждой установки был необходим уникальный проект, поэтому 24 апреля 1946 года по распоряжению Совета Министров СССР № 5390-р конструкторское бюро Управления автогенной промышленности Главкислорода было преобразовано в Государственный институт по проектированию предприятий кислородной промышленности (Гипрокислород). Первым его директором стал Г.Ю. Доброписцев, главным инженером – В.В. Калинин, а начальником технического отдела – П.А. Родионов.
Проект монтажа установок на Челябинском тракторном, Нижнетагильском вагоностроительном и Ленинградском металлургическом заводах осуществлялся сотрудниками Гипрокислорода. Все установки были смонтированы в довольно короткие сроки и пущены в работу. Более 25 лет они успешно эксплуатировались и обеспечивали потребителей кислородом.
Рис. 16. Приглашение на заседание, посвященное 50-летию криогенной техники в России. 1993 г. – 1
Рис. 17. 50-летие криогенной техники в России. 1993 г. – 2
Заключение
Фундаментом всех проводимых научных, технологических и производственных работ служили интеллектуальные, творческие достижения П.Л. Капицы. Именно благодаря ему удалось четко определить конкретные возможности внедрения кислорода (в первую очередь в черную и цветную металлургию) и создать новую отрасль народного хозяйства – кислородное криогенное машиностроение. Под руководством П.Л. Капицы были собраны воедино ведущие кадры по низкотемпературным процессам, расширена подготовка специалистов по этой технике, а всему делу был придан научно обоснованный характер. Здесь проявился его талант не столько как ученого, сколько как организатора и инженера.
В результате в короткий срок наша страна вышла на передовые позиции в мире по кислородному машиностроению. Создание крупных установок позволило полностью удовлетворить потребности народного хозяйства в жидких и газообразных продуктах разделения воздуха: кислороде, азоте, аргоне, криптоне, ксеноне.
Начатые еще в Кембрижде и продолженные в ИФП работы в области гелиевой криогенной техники (создание гелиевого поршневого детандера и отказ от предварительного водородного охлаждения) произвели революцию в области ожижения гелия. Гелиевые криогенные установки с детандерами используются по сей день всеми криогенными фирмами мира. Это дало толчок развитию целого ряда направлений в науке и технике, связанных с широкомасштабным использованием явления сверхпроводимости и космическими исследованиями.
Выводы Капицы относительно большей эффективности цикла низкого давления для ВРУ, особенно жидкостных, базируются на больших кпд турбодетандеров низкого давления, а не на термодинамическом анализе циклов при прочих равных условиях, а, следовательно, имеют значение, ограниченное состоянием криогенного машиностроения того времени, что и подтверждается дальнейшим развитием «кислородного» направления.
В 1945 г. после отказа Капицы принять участие в атомном проекте Сталин назначил проверку работы над кислородными установками и включил в состав комиссии всех влиятельных научных оппонентов Капицы – С.Я. Герша, Н.И. Гельперина, И.П. Усюкина и др. Эксперты написали разгромное «Заключение», в котором рекомендовали освободить П.Л. Капицу от работы в Главкислороде и в Институте физических проблем. 17 августа 1946 г. постановлением Совета Министров СССР академик П.Л. Капица был освобожден от всех занимаемых должностей и в течение восьми лет безвыездно жил на даче и работал в домашней лаборатории. Тем не менее, развитие кислородной отрасли продолжалось по проложенному Капицей пути, и по сей день большая часть создаваемых установок использует схему низкого давления с турбодетандером.
В конце 1979 г. по просьбе П.Л. Капицы был подсчитан суммарный экономический эффект от работы всех воздухоразделительных установок Советского Союза. Расчеты показали, что он составил 300 000 000 рублей в год.
Но не только величина экономического эффекта определяет значимость работы П.Л.Капицы.
Начиная с 50-х годов прошлого столетия 80% крупных воздухоразделительных установок во всем мире работают по системе Капицы.
Список литературы:
1. П.Л. Капица. Эксперимент, теория, практика. М.: «Наука», 1977
2. П.Л. Капица. Дешевый кислород – народному хозяйству. М.: «Знание», 1986
3. Фрадков А.Б. «Воспоминия криогенщика». М.:ФИАН, 2007
4.ОАО «НПО Гелиймаш» история становления и развития (1931–2006) к 75-летию со дня основания/под ред. В.Н. Удута, [сост. П.П.Калитин, В.С.Эйдельман]– М.:«Колос-Пресс», 2006
5. «НПО Гелиймаш»: этапы большого пути / под редакцией В.Н. Удута, [сост. П.П.Калитин, В.С.Эйдельман]. М.:РУСАКИ, 2008
6. ОАО «Гипрокислород», официальный сайт. http://www.giprokislorod.ru/
7. ОАО «НПО Криогенмаш» официальный сайт. http://www.cryogenmash.ru/
8. Сборник «60 лет ОАО «Криогенмаш». М.:ОАО «Криогенмаш», 2003
9. Сборник «Факультет «Техника и физика низких температур», кафедра «Холодильная техника». М.: МГУИЭ, 2011
МИХМ - НПО ГЕЛИЙМАШ Страница истории
Воспоминания генерального директора НПО «ГЕЛИЙМАШ» с 1972 - 1985 гг. П.П. Калитина о Владимире Григорьевиче Пронько [[6]]
Калитин Павел Петрович
Почетный академик Международной академии холода. В 1951 г. окончил Московский химико-технологический институт им. Д.И. Менделеева. С 1964 г. на партийной работе – секретарь парткома Комбината, первый секретарь Тимирязевского РК КПСС г. Москвы, секретарь парткома Минхиммаша (1967-1972 г.г.). С 1972 - 1985 гг. – генеральный директор НПО «ГЕЛИЙМАШ», к.т.н, награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени, Орденом Дружбы народов, медалями.
23 мая 1975 г. на закрытом ученом совете МЭИ I-й заместитель генерального директора НПО «Гелиевая техника» В.Г. Пронько защитил докторскую диссертацию на тему «Надув и выдавливание криогенных жидкостей из баков ракет и хранилищ», тема актуальная и своевременная.
Защита прошла с большим успехом, подтвердив научный авторитет НПО и автора диссертации.
Важное значение для НПО имела первая Международная конференция по техническому использованию сверхпроводимости, которую проводили Комитет по использованию атомной энергии и АН СССР в г. Алуште на базе Харьковского физико-технического института. Конференцию открыли академик А.П. Александров и председатель Госкомитета А. Петросянц. Участвовало более 200 человек, из них 60 иностранных ученых и специалистов. Нашим НПО «Гелиевая техника» на секции «Криогенное оборудование для сверхпроводящих систем» было представлено докладом В.Г. Пронько, который имел большой успех, и хороший отзыв академика А.П. Александрова, который заслушал все доклады на нашей секции.
20 сентября 1975 г. в Москве в Кремлевском дворце съездов состоялся 1-й Международный конгресс холода, которой открыл председатель Госкомитета по науке и технике В.А.Кириллин. На заседании комиссии А-2 по криогенной техники с докладом выступил В.Г. Пронько. Тема доклада «Охлаждение каналов криогенных систем термостатирования». Доклад вызвал большой интерес у иностранцев, которые просили показать наш институт, но мы не смогли их принять из-за секретности нашей организации. В.Г. Пронько предложил принять иностранцев в МИХМе на кафедре, куда свезли ряд наших установок и аппаратов. Сам В.Г. Пронько провел экскурсию и с большой артистичностью рассказал иностранцам о наших работах.
7 октября 1975 г. на торжественном заседании Академии Наук СССР в честь 250-летия со дня основания мы пообщались с П.Л. Капицей и его сыном С.П. Капицей. В.Г. Пронько коротко, но с присущей ему эмоциональностью, рассказал П.Л. Капице о его «детище» - НПО «Гелиевая техника». Академик очень заинтересованно расспрашивал Владимира Григорьевича о работах института. Беседа продлилась более получаса.
1975 г. закончился поездкой в г. Ленинград, где я с В.Г. Пронько встретился в ЛИЯФЕ (Гатчина) с членом-корреспондентом АН СССР директором ВНИИ «Электросила» И.А. Глебовым по вопросу поставки гелиевого оборудования для криотурбогенератора мощностью 20 МВт для ВНИИЭлектромаш. Переговоры были успешными.
7 февраля 1977 г. на межведомственном совете по сверхпроводимости В.Г. Пронько сделал доклад о новых разработках гелиевого оборудования. Министр А.К. Антонов высоко отозвался о новых разработках НПО «ГЕЛИЙМАШ».
В марте этого года мы с В.Г. Пронько посетили филиал института Курчатова в г. Троицке и вместе с руководством института осмотрели гелиевую станцию, состоящую из 2-х установок ХГУ-250 и 2-х установок Г-45, поставленных нашим институтом годом раньше. Все выглядело солидно, работало надежно. Первый заместитель академика Е.П. Велихова член-корреспондент В.Д. Письменный высоко отозвался о работоспособности нашего гелиевого оборудования.
21 июня 1977 г. во Дворце съездов в Кремле открылся Международный электротехнический конгресс. В докладе академика Н.А. Глебова он упомянул роль нашего института и лично В.Г. Пронько (как руководителя и ученого) по внедрению сверхпроводимости в электротехнике и в частности на ВНИИ «Электросила».
В журнале «Химическое и нефтяное машиностроение» № 7 за 1977 г. опубликована статья «Основные направленно криогенного гелиевого оборудования» авторами П.П. Калитин и В.Г. Пронько. Это была фундаментальная статья, которая определила основные направления на 5-10 лет вперед.
В октябре 1977 г. в Ташкенте состоялась Всесоюзная научно-техническая конференция «Совершенствование процессов машиноаппаратов холодильной и криогенной техники и кондиционирование холода. В.Г. Пронько выступил с несколькими докладами и обещающими сообщениями.
В мае 1978 г. в институте Курчатова под руководством академика А.П. Александрова прошел Совет по сверхпроводимости в оборонной технике. Общий доклад сделали В.Г. Пронько и В.П. Беляков. Александров в заключительном слове отметил новые разработки НПО «ГЕЛИМАШ» - криостат ИМ-0,6 и ХГУ-1600/20.
16-20 мая 1978 г. в Братиславе (Чехословакия) прошла очередная международная конференция по криогенной технике. В.Г. Пронько выступил с докладом «Совершенствование криогенных установок». Затем 2 часа отвечал на вопросы.
В мае 1979 г. во ВНИИГТ было проведено заседание подсекции «Теплообмен в криогенных устройствах». По Комплексной программе «Теплофизики АН СССР», посвященной обсуждению работ НПО «Гелиевой техники» в области тепломассообмена при криогенных температурах с основным докладом выступал В.Г. Пронько. Кроме него доклады сделали, Н.П. Вишнев, С.И. Сергеев, А.И. Краузе, М.Г. Каганер.
В ходе обсуждения член-корреспондент АН СССР Б.С. Петухов особо подчеркнул, что разработки, возглавляемые В.Г. Пронько, внедряется в производство, и позволили развернуть работы с жидким гелием. По этим работам в течение 1979 г. за рубежом НПО «Гелиевая техника» было защищено патентами «Способы получения холода», «Витые трубчатые и сетчатые теплообменники». Патентные ведомства США, Франции, ФРГ, Великобритании, Швейцарии и Японии выдали на имя института 10 патентов. В этом большая заслуга и В.Г. Пронько, как руководителя этого направления.
В январе 1980 г. в Минхиммаше прошел межведомственный совет по сверхпроводимости, связанный с изготовлением гелиевого криогенного оборудования. От НПО «Гелиевая техника» с докладом выступил В.Г. Пронько. Министр К. Брехов положительного отозвал о работах НПО.
В марте 1980 г. на Международной выставке «Криогеника-80» в семинаре «Технические требования по системе криогенного обеспечения для электрических машин с СП обмотками и линий электропередач» с основным докладом выступил В.Г. Пронько.
В мае 1980 г. в Дубне в институте ядерных исследований В.Г. Пронько осмотрел монтаж нашей установки ХГУ-1600/4,5. Установка произвела хорошее впечатление, получила хорошие отзывы от главного инженера Л.Г. Макарова и академика А.Г. Зельдовича. В октябре 1980 г. на Лейпцингской ярмарке наша установка ХГУ-1600/4,5 была награждена золотой медалью.
В декабре 1980 г. в Ленинграде на межведомственном совете по сверхпроводимости с докладом выступил В.Г. Пронько. Итоги подвел академик Н.А. Глебов, который хорошо отозвался о нашем гелиевом оборудовании, поставленном и смонтированном на «Электромаш». Состоялось захолаживание криотурбогенератора до гелиевых температур. Оборудование сработало нормально.
19 декабря И.П. Вишнев доложил, что впервые в мире заработал сверхпроводящий генератор мощностью 20 000 кВт. Он отработал 6 часов в заданном режиме. Оценка академика И.А. Глебова было положительной. В конце года И.А. Глебов для телеграммы об успешном эксперименте с КТГ-20 Министром К.И. Брехову и А.К. Антонову. В газете «Правда» на первой полосе была помещена большая статья с фотографией установки.
Октябрь 1981 г. стал трагическим для нашего объединения. В ночь на 25 октября скончался В.Г. Пронько. На траурном прощании в институте выступили В.П. Беляков, декан МИХМа В.И. Муштаев, зам. министра Минхиммаша Г.Ф. Шеин. В будущем смерть В.Г. Пронько отзовется на судьбе НПО и моей (Калитина) личной судьбе, что подтвердилось в дальнейшем. Без Пронько В.Г. дела объединения по ряду вопросов пошли на спад (проблема с Оренбургским гелиевым заводом, а точнее с нашими турбодетандерами), перепроизводство гелиевого оборудования, надо было менять номенклатуру, ошибочный выбор работ по микрокриогенным системам разработки Омска, ошибка с приглашением д.т.н. Григоренко Н.М. вместо В.Г. Пронько. Его отсутствие сказалось по всем направлениям нашей работы.
АРХИВ
Фотокопии документов
 |  |  |  |
Письмо И.П. Усюкина И.В. Сталину о деятельности академика П.Л. Капицы
Многоуважаемый Иосиф Виссарионович.
По указанию работников аппарата ЦК ВКП (б) мне пришлось с февраля месяца 1946 г. заниматься теоретическими работами и деятельностью академика Капицы П.Л., который в продолжение 7—8 лет обещает самый дешевый кислород и до сих пор не дал его.
Результаты работы были изложены в докладной записке на имя т. Маленкова Г.М., который впоследствии адресовал ее Вам.
Правительственная комиссия под председательством тов. Сабурова, работающая по этому же вопросу, позднее подтвердила основные положения и выводы моей записки.
В связи с предстоящей реорганизацией системы Главкислорода и неблагополучием в некоторых вузах и Академиях наук я считаю необходимым обратить Ваше внимание на ряд вопросов:
1. Оставить на руководящей работе заместителей Капицы и директора НИИКИМаша не будет полезным для дела. Эти люди не помогли партии и правительству разобраться в деле, а увлеклись собственным благополучием, стали превозносить заслуги Капицы, сбивая советскую общественность с правильного пути. Даже после выводов Комиссии под председательством Сабурова они продолжают до сих пор отстаивать свои позиции. Их использование в системе Главкислорода возможно только на второстепенной технической работе.
2. Выдвижение на руководящую техническую работу профессоров из правительственной комиссии (Усюкина, Герша и Гальперина) вряд ли целесообразно, так как эти товарищи являются представителями различных школ, а поэтому может иметь место выдвижение и захваливание одного направления и замалчивание другого. Кроме того, их активная работа по разъяснению неправильных позиций академика Капицы может рассматриваться некоторыми кругами как преследование личных целей.
Ввиду того что они являются крупнейшими знатоками в области глубокого холода, их необходимо привлечь5 к разработке наиболее совершенных принципов получения дешевого кислорода и для участия в технических советах.
3. Для руководства Главкислородом должен быть выдвинут товарищ типа министров, работающих в комиссии, возглавляемой т. Сабуровым. На руководящую техническую работу необходимо выдвинуть работников системы Главкислорода (а не со стороны), которые помогли снабжать страну кислородом, товарищей партийных и оправдавших себя. Среди них можно назвать инженера Воскресенского (главный инженер 1-го автогенного завода), инженера Крымского (нач. аппаратурного цеха 1-го автогенного завода) и ряд других руководящих инженеров коммунистов. Безусловно необходимо вернуть в систему Главкислорода работников, ранее работавших в его системе и используемых сегодня не по назначению.
зарплату. Им подобраны такие помощники, которые в противоречии с истиной (о чем они знают) твердят на лекциях только о гениальных открытиях Капицы, замалчивая объективные достижения современной науки и техники в области глубокого холода. Таким образом, лучшая часть молодежи института испорчена и ее необходимо перевоспитывать.
Капицу и его помощников необходимо освободить от воспитания молодежи, а сам факт одностороннего и неправильного обучения должен явиться предметом суждения парторганизации.
5. Значительная часть работ Академии наук связана с вопросами получения дешевого кислорода по методу академика Капицы, и из стен Академии наук вышли чрезмерные захваливания и рекламная шумиха по работам Капицы в области кислорода. Этот шум подняли люди, которые в области производства кислорода или мало понимали, или совсем ничего не понимали и не понимают, но были связаны близкими дружескими или семейными отношениями.7 Особенно рьяно проявили себя академики Семенов, Иоффе, Бардин и тт. Федоров, Писаржевский и другие. Эти похвалы проникли на страницы не только нашей, но и заграничной печати. Сам же Капица о наших инженерах писал в журнале «Под знаменем марксизма», № 7—8 за 1943 г., что они не выросли до понимания задач новой техники, и там же писал, что докладывал Президиуму Академии наук об открытии, которое он сделал.2
«Можно было показать, что дешевле всего кислород получать из воздуха» — честь этого открытия принадлежит другим и эксплуатируется в промышленности около 50 лет. Наши же академики, приняв это за открытие, принялись еще больше хвалить Капицу, и в это захваливание включились даже такие маститые ученые, как Штерн Л., Образцов, Лысенко и другие, тоже далеко стоящие от вопросов производства кислорода. Между тем за границей читают наши журналы (особенно противники) и видят, как низко ставит Капица наших техников и ученых. Не потому ли они поднимают вокруг его имени шум?7
Мне кажется, вопрос о деятельности Капицы должен быть рассмотрен общественностью и парторганизацией Академии.
Ведь недобросовестность в науке мало того что может принести колоссальный ущерб народному хозяйству, но и создать последователей, которые под флагом науки преследуют личные цели и наносят ущерб как науке, так и государству.
Что факты, изложенные выше, имеют место в науке, вряд ли нужно доказывать, поэтому целесообразно своевременно их предупредить.
Доктор технических наук, профессор И. Усюкин
23/VII 46 г.
Партийный билет № 6158022.
Проштампованная помета в правом верхнем углу документа: Поступило 25 июля 1946 е О.С. ЦК ВКП (б).
АТОМНЫЙ ПРОЕКТ СССР: Документы и материалы: В 3 т. /Под общ. ред. Л.Д. Рябова. Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Книга 2 / М-во РФ по атом. энергии; Отв. сост. Г.А. Гончаров. - Саров: РФЯЦ-ВНИИЭФ, 2000. (Текст приведён в редакции публикаторов: [7])
Капица Пётр Леонидович. Письма о науке. 1930—1980
(Выборка: письма 106) - 111) [8])
106) И. В. СТАЛИНУ 19 мая 1946, Москва
Товарищ Сталин,
Назначенная Вами 13 апреля комиссия по существу закончила свою работу по обследованию моего кислородного метода. Отзыв экспертов был благоприятный. Комиссия его приняла. Пристрастность заключения в мою пользу предположить трудно, так как в подборе членов комиссии я не участвовал, эксперты подобраны были не мной и работали они не у меня. Я думал, что этим вопрос уже исчерпан.
Но совсем неожиданным для меня Вашим новым постановлением от 14 мая расширяются задачи комиссии и включаются в нее профессора Герш, Гельперин и Усюкин (106*), т.е. в комиссии специалисты по кислороду представлены только людьми, явно враждебными направлению моей работы. Эти трое — обиженные мною <...> так как я не хотел их привлечь к нашей работе. Делал я это потому, что считаю их не только не сделавшими ничего значительного, а, наоборот, беспринципными и вредными людьми, любящими ловить рыбу в мутной воде. Мои попытки вызвать их на открытую дискуссию в Техническом Совете Главкислорода не были успешными, они либо молчали, либо не приходили, ведь их научный багаж очень ограничен. Их основной метод действия — за спиной писать письма членам правительства, используя в основном те колебания и сомнения, которых при новизне вопроса всегда много. Что это не лично мое мнение, Вам, например, может рассказать тов. Кафтанов, которому не раз приходилось разбирать их дела как по Высшей школе, так и по Сталинскому Комитету (106**).
Привлечение этих людей как судей моей деятельности нельзя рассматривать как объективное, это просто оскорбительно для меня. Так можно было поступить только тогда, когда хотелось бы затруднить и погубить мои работы и подорвать мой авторитет.
Я всегда сочувствовал общественному контролю, и все правительственные комиссии, включая и эту (а их уже было три), были назначены по моей просьбе. Но до сих пор спрашивали мое мнение о вопросах для обсуждения и составе комиссий. Теперь этого не было сделано и на заседание новой комиссии меня даже не позвали. Даже преступнику дают право отвести присяжных, и он имеет право присутствовать на суде. Ведь это явно враждебное отношение. Чем я заслужил его?
Если теперь хотят обсудить вне Технического Совета Главкислорода всю кислородную проблему, как она нами поставлена, то это надо делать с более квалифицированным составом специалистов в комиссии. Необходимы турбинщики, как Жербин, Гринберг, по редким газам надо привлечь Фастовского, Ишкина, по азоту — Рябенко, по снабжению кислородом автогенной промышленности — Шишкова, по кислороду — Мороза, Малкова. По жидкому кислороду нужны специалисты, по реактивным снарядам и авиации, по подводному делу, где кислород имеет большое значение н применяется в наибольших количествах. Председателя надо скорее типа академика Бардина или очень ответственного государственного лица с кругозором, и объективность которого была бы вне сомнений. Вопрос для решения надо, четко сформулировать. Контроль над организационной и хозяйственной деятельностью, пункт «д» постановления лучше разобрать отдельной комиссией, не мешая его с научно-техническими принципиальными вопросами (106***).
Об этих изменениях я и прошу Вас.
П. Капица
P. S. Конечно, идти против фактов трудно, и я надеюсь, что большинство членов комиссии признает достигнутое, но все же объективного заключения от такой комиссии ожидать нельзя, особенно по вопросам оценки перспектив.
В результате пункта «д» Вашего постановления уже сейчас в Главке и в Институте работают совконтролеры и общее настроение удрученное. Пишу об этом Вам, так как все это вредит и тормозит нашу работу. Хотелось бы также, чтобы товарищу Сабурову объяснили, что новое научное достижение, как бы оно ни было оценено, не есть преступление, а ученый — не преступник и требует иного с собой обращения.
107) И. В. СТАЛИНУ 29 мая 1946, Москва
Лично
Товарищ Сталин,
Поскольку Вы поставили вопрос о необходимости иметь у нас свою передовую науку и технику, я хочу Вам написать, как проходила моя научная работа, что ей мешало и помогало, и почему она пришла к такой концовке; может быть, Вам это будет интересно.
Ученый-новатор, чем он крупнее, тем дальше он видит такие перспективы и пути к ним, в которые другие даже не верят. Ведь если бы другие так же видели и верили, то они сами бы шли этими путями. Поэтому, не будучи прозорливым специалистом, часто трудно бывает различить бесплодного фантазера, ловкого шарлатана и настоящего ученого. Основная трудность задачи поддержки самого нового в науке и технике для государственного деятеля — это уменье различать и оценивать эти три типа людей, не имея при этом необходимой возможности вникнуть в существо вопроса. Тут и делаются обычно ошибки, и часто они бывают губительны.
Я думаю, что лучший план для решения этой задачи следующий. Начинающий новатор сперва поддерживается крупным ученым или инженером, и тогда надо верить оценке учителя. Самостоятельного работника судят по тому, что он уже сделал раньше, и на этом основывают к нему доверие в его новых начинаниях. Поэтому всегда надо очень тщательно изучать завершенные достижения ученого, а не обещания, как бы заманчивы они ни были. Мой жизненный путь ученого показал, что так можно наиболее убедительно заслужить доверие и получить возможность творчески работать.
Начал я работать у Резерфорда, он был большой ученый и был гениально прозорлив. Я обязан ему тем, что он смело поддерживал мои начинания молодого ученого. Он видел возможности их осуществления, когда большинство сомневалось. Под его крылом я сделал сверхсильное магнитное поле, открыл в нем ряд явлений, нашел новый метод ожижения гелия и пр. По мере работы у него не только наша дружба крепла, но он все больше меня поддерживал и, наконец, построил для меня институт. Но главное, что я ценил, это [то], что я чувствовал в нем неизменную опору. Ведь когда начинаешь что-либо повое, ты сам полон сомнений, есть риск, затруднения, неудачи, глупости. Но то, что он верил в меня, давало мне смелость и силы.
Вот я в Союзе один. Но у меня уже есть имя, за счет этого имени, за счет прошлого я могу брать риск самостоятельно и имею возможность его осуществлять в институте. В области науки у нас в институте дела шли неплохо, открыта сверхтекучесть и мною и моими учениками сделай ряд уже признанных работ. Но вот параллельно я решил заняться проблемой кислорода. Кислорода в большом масштабе. Эта проблема выходит из рамок института, ее осуществление значит переворот в ряде отраслей промышленности, и я думал, что для нашей страны это очень важно. Тут нужно было доверие и поддержка уже в больших масштабах.
Проблема имела две стороны, первая — поднять интерес к этой проблеме в металлургии, химии, газификации и других областях. Это было нетрудно, потенциальный интерес уже существовал, надо было только организовать и воодушевить людей.
Второе — нужда в дешевом кислороде и притом в больших количествах. Это труднее. Я видел, что без нового направления в технике тут ничего настоящего не выйдет. И, как Вы знаете, я, по аналогии с энергетикой больших масштабов, пошел по турбинному методу.
В 1939 году я опубликовал свои первые работы, где я давал общее идейное направление, там был описан осуществленный мною турбодетандер как основное средство для решения этой проблемы. Большинство не хотело верить реальности этой возможности. Я увидел, что один в поле не воин, что для решения этой задачи в больших масштабах нужно привлечь и объединить лучших ученых, обучить мастеров, растить молодежь. Поэтому я непрерывно стараюсь вовлечь в работу наших лучших людей.
Для этого я и просил назначать, по мере развития работ, правительственные комиссии экспертов. Я предполагал, что в комиссии, чтобы дать отзыв, они волей или неволей должны были понять до конца существо вопроса и убеждаться в том, что мое решение на правильном пути. Так оно и выходило.
Началось это с решения получения турбинным методом жидкого воздуха. Потом был получен жидкий кислород в обычных масштабах, потом в несколько раз больших, чем кто-либо другой мог достичь, и, наконец, турбинным методом — газообразный кислород. Путь в основном кончен. С каждым этапом ко мне приходило все больше и больше людей. Создан Главкислород, где собрались лучшие люди, работающие в этой области техники,— Павлов, Малков, Мороз, Ишкин и другие.
Я знаю только двух крупных специалистов, о которых я жалел, что обстоятельства не позволяли им работать с памп,— это Рябенко и Фастовский. Таких же беспринципных людей, как Герш, Усюкин, я, несмотря на их просьбы, не привлекал, так как считаю, что они только вредны. В вузах и техникумах мы готовим молодежь, на нашем 28-м заводе уже растут кадры рабочих и инженеров, умеющих строить и эксплуатировать эти машины.
Правда, у нас есть еще слабости, как у новорожденного, но для меня ясно, что уже проложен новый путь, но его надо еще вымостить, чтобы ездить с комфортом.
Уже скоро придет то время, когда мне не страшно будет уйти и вернуться целиком в лабораторию, будут люди, продолжающие мою работу и мои идеи.
За границей наши идеи тоже начинают признаваться. Генеральная Электрическая Компания США предлагает нам вместе разрабатывать кислородные установки (они через Внешторг делали официальный запрос). Хочет сотрудничества Меллоновский Институт в Питсбурге, они предлагают мне заняться переводом американской металлургии на кислород. Британская Кислородная Компания и другие концерны хотят купить наши патенты. Эти объективные факты показывают, что здесь мы явно опередили других, и этим я горд.
Но вот, когда казалось, что этот долгий путь пройден и есть чему порадоваться, получилось иначе. Герша, Гельперина, Усюкина, тех, которые непрерывно мне мешали, интриговали за спиной, льстили в глаза, их сейчас делают моими судьями.
Как этого они достигли? Может быть, они чувствуют, что надо сейчас идти «ва-банк», и пошли по дороге Яго? Получилась шекспировская трагедия. А какова будет ее развязка? Это зависит от Вас.
За эти годы было много борьбы, преодолевания трудностей и работы. В критические моменты, как и сейчас, я Вам писал. Мне часто казалось, что я донкихотствую, и я не раз хотел бросить эту борьбу и полностью вернуться к науке. Но обычно я чувствовал поддержу Вашей сильной руки, и я дрался дальше. Конечно, Вы не могли, как Резерфорд, входить в детали технической стороны моих дерзаний, но мне казалось, что Вы так же, как он, верите мне, а это главное, что мне необходимо. Подчас мне даже казалось, что Вы понимаете трудности моей борьбы. Ведь кто, как не Вы, знает, что такое борьба. Иногда наоборот, меня брали сомнения в надежности Вашей поддержки, ведь Вы никогда не хотели со мной поговорить. Но вот сейчас это Ваше постановление и весь оборот дела вселяют в меня сомнения и очень меня огорчают. Ведь если у меня не будет Вашей поддержки, то мне лучше сразу уходить. По существу, сейчас уйти даже не зазорно, научная проблема закопчена, а я очень устал и мне подчас очень тяжело драться. Ведь драться-то надо сейчас с подвохами людей.
Вот картина истории кислородной проблемы, и так оно обычно бывает. Правильно говорят, что нет ни одного доброго дела, которое не остается безнаказанным. И меня хорошо наказало Ваше постановление от 14 мая.
Как бы плохо другие ни относились к достигнутому, но я все же чувствую радость и гордость, что сделал газообразный кислород турбинным методом, история не упрекнет меня, что я не довел эту задачу до конца.
П. Капица
108) И. В. СТАЛИНУ 2 июня 1946, Москва
Товарищ Сталин,
На заседании экспертов по оценке турбокислородного метода стало известно, что проф. Усюкин послал в ЦК письмо, в котором он отрицательно высказывается о моих работах по турбокислородным установкам. По-видимому, на основании этого письма произошли изменения в составе комиссии и ее задачах. Содержание этого письма мне не известно (108*) .
Как доказательство беспринципности проф. Усюкина прилагаю заверенную копию его выступления на совете Института химического машиностроения, где он дает хвалебный отзыв о моей кислородной установке и выдвигает ее на Сталинскую премию (стр. 3, отчеркнуто карандашом (108**)) . Сделал он это по собственной воле и даже без моего ведома.
За прошедший с этого времени год установка на Балашихе беспрерывно и успешно работает, давая показатели не хуже, чем на приемке. Половина московского кислорода делается этой установкой. Впервые за этот год в Москве ликвидирован кислородный голод, хотя Москва потребляет сейчас кислорода значительно больше, чем до войны. Так что нет объективных данных, которые могли бы так резко изменить мнение проф. Усюкина.
Еще раз обращаю Ваше внимание на то, что такими беспринципными людьми не может быть дана объективная оценка.
Вновь назначенные члены комиссии, даже ни разу не посмотрев установку, написали неблагоприятные отзывы. Все заседания ведутся без моего участия. Никто из председателей экспертных комиссий — ни Первухин, ни Сабуров, ни Малышев со мной ни разу не говорили. Все дело ведется, как разбор преступления, а не научно-технической проблемы. Все это может загубить это большое и новое дело.
П. Капица
P. S. Сегодня ровно два месяца, как не могут вынести решения по оценке наших работ.
109) Г. М. МАЛЕНКОВУ 25 июня 1946, Москва
Многоуважаемый Георгий Максимилианович!
Посылаю Вам мои возражения на заключения экспертных комиссий тов. Сабурова, в которых, по существу, дается описание принципиальной основы работ по кислороду, как по его производству, так и по его внедрению в жизнь, и в которых, мне думается, эксперты не сумели разобраться. Поскольку это охватывает в основном тот период, когда Вы занимались Главкислородом, я думаю, что Вам будет интересно с этим материалом познакомиться.
История этой записки такова.
После пополнения Правительственной комиссии тов. Сабурова 14 мая 1946 г. тт. Первухиным, Малышевым, Гершем, Гельпериным и Усюкиным я к работе комиссии совсем не привлекался. После месячной работы мне были предъявлены готовые заключения экспертных комиссий; одной — по принципиальным вопросам кислородных машин, другой — по снабжению жидким кислородом и работе Балашихи и третьей — по невыполнению правительственных постановлений. Поскольку все специалисты по кислороду в Правительственной комиссии являются противниками моего направления и многие из них считают себя мною обиженными, то это выразилось, конечно, в полной необъективности заключения экспертов. В их заключениях, как Вы увидите, нет ни единого «доброго слова» по нашей работе.
Сейчас вся кислородная проблема повисла над пропастью, куда ее усиленно толкает эта группа под руководством председателя комиссия. Я не вижу сейчас, как ее можно спасти, если у нас нет привычки и традиции уважать и ценить свои собственные научные и технические достижения и основной мотив — это преклонение, зачастую слепое, перед всем иностранным. Я по-прежнему считаю кислородную проблему важнейшей для развития нашей промышленности и думаю, что не будет хвастовством сказать, что я в значительной мере поднял этот вопрос у нас в Союзе как по производству кислорода, так и по освещению важности его применения в ряде отраслей промышленности. Нет никаких оснований думать, что это есть неправильное направление, и только люди, не умеющие глядеть вперед, могут поступать так, как поступают эксперты комиссии Сабурова. Узкий, деляческий подход, стремление действовать наверняка, подражательно уже погубили у нас не одно новое дело. С таким подходом к новому, в какой бы области работы оно у нас ни проявлялось, оно рано или поздно будет обречено на гибель. Недаром у ряда наших научных работников опускаются руки. Если нашим критерием всегда будет только то, что сделано и апробировано на Западе, и всегда будет пересиливать боязнь начинать что-нибудь свое собственное, то судьба нашего технического развития — «колониальная» зависимость от западной техники. Может быть, нам кое-чему в этом направлении следовало бы поучиться у англичан. Англичане говорят: «British is the best» (109*). Находясь в Англии, я пытался им возражать, я им говорил: это лучше у французов, это — у американцев и т. д. Они отвечали: поскольку это наше, оно всегда для нас является лучшим. В этой утрированной постановке вопроса есть своя сила и логика. Может быть, в ней чувствуется английская надменность, но, хотя в нашем кредо «все заграничное лучше» и есть скромность, но оно обрекает развитие нашей техники на жалкое будущее.
Уважающий Вас П. Капица
110) И. П. БАРДИНУ 9 июля 1946, Москва
Глубокоуважаемый Иван Павлович!
Вероятно, Вам будет интересно ознакомиться со стенограммой заседания 21 июня, которая была сделана одним из сотрудников института, участвовавшим в заседании.
Вы там найдете и свое выступление (110*).
Несомненно, стенограмма производит «интересное» впечатление. Заседание можно, пожалуй, сравнить с боем быков. Во всяком случае, вначале, когда хотели во что бы то ни стало раздразнить «быка» . Для этого, как известно, используют наемных пикадоров, матадоров и прочих молодцов. Бык при этой процедуре остается один. А по существу, это занятие, с точки зрения государственной, бессмысленное. Бык — полезное для хозяйства животное, и дразнить его могут только люди с извращенной психологией.
П. Капица
111) И. В. СТАЛИНУ 16 июля 1946, Москва
Товарищ Сталин,
Я получил материалы, которые я ровно месяц просил у Сабурова. Из них следует, что эксперты работали нечестно и ввели в заблуждение членов комиссии. Об этом я подробно написал тов. Сабурову, копию прилагаю.
Это все еще раз подтверждает беспринципность назначенных экспертов, как об этом я Вам писал в самом начале.
Если бы не горесть, что авантюристам такого типа, как Усюкин, Герш, Гельперин и другим, у нас еще раздолье и что они вредят и частью губят развитие пашей передовой науки и техники, и если бы не убеждение, что выводить их на чистую воду — это долг нас самих (как правильно говорил мне Бардин, им надо морду бить), то я давно бы бросил все и занялся бы своим настоящим делом.
Кислородная проблема, как всякое новое и крупное начинание, может развиваться только [тогда], когда о нем по-настоящему заботятся. Я, конечно, верю в то, что я стою на правильном пути, я готов вовсю работать как ученый и брать на себя риск как человек, но этого еще мало, необходимо, чтобы мне верили как ученому и уважали как человека. Сейчас же, на заседании комиссии, меня, как человека и ученого, так оплевали Ваши министры, в особенности Малышев и Первухин, что у меня одно желание — подальше уйти и бросить работать с ними. Так работать бессмысленно.
Поэтому я решительно прошу Вас, хотя бы из уважения ко мне как к ученому, чтобы Правительство поскорее четко решило судьбу развития кислородной проблемы. Или надо смело и честно помогать, или просто меня полностью устранить от кислорода. Промежуточного решения не должно и не может быть (111*).
П. Капица
Примечания составителя П. Е. Рубинина.
(106*) Кроме перечисленных в письме специалистов в состав Правительственной комиссии были дополнительно включены министр химической промышленности М. Г. Первухин и министр тяжелого машиностроения В. А. Малышев. Судя по их выступлениям и репликам на заседании Правительственной комиссии 21 июня 1946 г., отличающимся чрезвычайной грубостью (см. письмо № 111), им, по-видимому, и было поручено Сталиным «снять» Капицу. (106**) Комитет по Сталинским премиям. (106***) Приводим пункт «д» постановления СМ СССР от 14 мая 1946 г.: «Проверить выполнение Главкислородом при Совете Министров СССР решений Правительства о применении в металлургии кислорода, получаемого методом академика Капицы».
(108*) П. Л. Капица, как видим, преувеличивал роль своих научных оппонентов в разгроме его кислородных работ. По-видимому, ему, человеку государственному, в лучшем смысле этого слова, трудно было представить себе истинную роль в этом деле таких «государственных деятелей», как Берия и Сталин.
(108**) Приводим выдержку из стенограммы заседания ученого совета Московского института химического машиностроения от 15 февраля 1945 г.:
«Проф. Усюкин. Я считаю нужным представить на соискание Сталинской премии работу акад. Капицы — «Установки высокой производительности для получения жидкого кислорода». Эта работа имеет большое значение. Дело в том, что наша кислородная промышленность чрезвычайно отстала от передовых капиталистических стран. Если обратиться к цифрам, то окажется, что в настоящее время наша кислородная промышленность дает около 30 млн. кубометров кислорода в год, в то время как США имели в 1940 году 240 млн. кубометров кислорода в год, а в 1941 году стали иметь 490 млн. кубич. метров в год, т. е. роста там производства кислорода за один год больше в 10 раз по сравнению с тем, что мы имеем в настоящее время для всей кислородной промышленности Союза. Мы должны найти какие-то пути быстрого наверстания этого отставания, и работа акад. Капицы решает этот вопрос кардинальным путем.
Сейчас работает Правительственная комиссия по приему новой турбокислородной установки для получения жидкого кислорода ТК-2000, членом которой я являюсь. Работа этой установки показала самые хорошие результаты. Хотя она и не дает еще проектной производительности, т. е. 2000 кг в час, выбирает уже 1600—1700 кг в час. <„.> Возможность быстрейшего изготовления этой установки на наших машиностроительных заводах в отличие от установок, работающих по принципу высокого давления, даст возможность ей занять первое место среди других подобных установок и наверстать то отставание в кислородной промышленности, которое мы наблюдали на сегодняшний день, в самый короткий промежуток времени. Поэтому я еще раз рекомендую эту работу представить на соискание премии им. товарища Сталина».
Чрезвычайно поучительно сравнить приведенные выше слова проф. И. П. Усюкина с его выступлением на заседании Правительственной комиссии 21 июня 1946 г.
«...Я пришел к выводу, что П. Л. Капица и его сотрудники упорствуют. Это упорство стоило нам примерно восемь лет того, что мы вообще почти не строили кислородных установок. Это упорство сбило нас с пути в том смысле, что не была достаточно развита научно-исследовательская работа и наиболее экономичные методы были сняты с обсуждения и изготовления.
Какие же остаются выводы? Нужно взять готовые немецкие установки, если это возможно будет, и поставить их на Тульском заводе. (Речь идет о промышленном оборудовании, которое вывозилось тогда из поверженной Германии в счет репараций.— П. Р.) Если это невозможно, надо строить самим установки по типу Линде-Френкль.,,»
(109*) Британское — это лучшее.
(110*)На заседании Правительственной комиссии 21 июня единственным членом комиссии, который поддержал Капицу, был академик И. П. Бардин. Приводим выдержку из его выступления:
«Я не согласен с тов. Малышевым, что в начальной стадии освоения новых установок надо обязательно в основу положить требования лучших показателей, лучших характеристик по сравнению с характеристиками установок, работающих на существующих принципах. Надо иметь принцип верный. А если принцип верный, то надо добивать, и добивать надо от одного масштаба к другому. Тут отступать уже нельзя! Пробитую брешь надо расширять. Другое дело, если мне скажут, что принцип, выдвигаемый акад. Капицей, неправилен. Но это никем не было сделано с достаточной убедительностью и доказано. <...>
Что надо делать? По-моему, надо делать вот что. <...> Для Новотульского завода надо ставить установки акад. Капицы, как это и было задумано, и дорабатывать их надо в процессе эксплуатации до такого коэффициента, который был бы лучшим. И он будет лучше, чем у других! Сейчас уже сделано так много, что возврата нет. И правильно! Надо идти одним путем, не боясь, что мы не сразу достигнем некоторых коэффициентов, что они не сразу получаются, но зато это путь большого опыта и мы знаем, что такой большой опыт необходим, без него вы не решите задачу. Так вот мои выводы: таким путем надо идти и продолжать».
(111*) Приводим начало стенограммы заседания Правительственной комиссии 21 июня. Первым на этом заседании с большим докладом выступил профессор С. Я. Герш.
«С. Я. Герш. Несколько лет назад на конференции в присутствии товарища Кагановича я был вынужден сделать заявление, что советская инженерная общественность и конференция дезориентированы в вопросе экономического получения дешевого кислорода низким давлением по способу акад. Капицы. С тех пор прошло 7 лет, и мы хорошо теперь знаем, в какой мере это заявление и многократно делавшиеся подобные заявления соответствуют действительности. Однако сверхамериканская реклама, бесконечные восхваления...
П. Л. Капица. Я категорически протестую против подобных выражений...
С. Я. Герш. Ну, скажем, неправильное освещение в печати этого вопроса привело к тому, что в Советском Союзе и даже за его пределами создалось такое представление, что акад.
Капица действительно сделал большое открытие мирового масштаба, что им действительно изобретен новый, исключительно дешевый метод получения кислорода. К сожалению, такая дезориентация продолжается и по сей день, и до настоящего времени советская общественность, широкие круги ученых как у нас в СССР, так и за границей введены в заблуждение относительно дешевого метода низкого давления акад. Капицы...»
17 августа 1946 г. Сталин подписал постановление Совета Министров СССР, выдержку из которого мы приводим:
«Академик Капица, будучи начальником Главкислорода при Совете Министров СССР и директором Института физических проблем и являясь ответственным за внедрение в промышленность Советского Союза кислорода, занимался только экспериментальной работой со своими установками, игнорируя лучшие заграничные установки и предложения советских ученых, в результате чего кислородная промышленность СССР не получила должного развития и значительно отстала от уровня заграничной техники.
В целях ликвидации отставания кислородной промышленности в СССР и устранения имеющихся недостатков в этой отрасли Совет Министров Союза ССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. За невыполнение решений Правительства о развитии кислородной промышленности в СССР, неиспользование существующей передовой техники в области кислорода за границей, а также неиспользование предложений советских специалистов, снять академика Капицу с должности начальника Главкислорода при Совете Министров СССР и председателя Технического совета Главкислорода и с должности директора Института физических проблем Академии наук СССР...»
Начальником Главкислорода этим постановлением был назначен М. К. Суков, директором Института физических проблем — член-корреспондент АН СССР А. П. Александров.
Спустя месяц «свое» слово по этому делу высказал и президиум Академии наук СССР. В «констатирующей» части постановления президиума АН СССР от 20 сентября 1946 г. сказано:
«Заслушав сообщение президента Академии наук СССР академика С. И. Вавилова о руководстве Института физических проблем Академии наук СССР в лице академика П. Л. Капицы, президиум Академии наук СССР считает, что проводившиеся в течение ряда лет институтом работы, под руководством академика П. Л. Капицы, по созданию кислородных установок низкого давления не дали положительных результатов — продукт получался неудовлетворительной чистоты, коэффициент полезного действия установок был мал, не был использован опыт заграничной техники в области кислорода. Наиболее актуальные современные проблемы физики в работах Института физических проблем не нашли своего отражения»
![[3]](http://v.michm.ru/index.php/Файл:Аудитория_2007_N6_p1mid.jpg){kind=link}
![[4]](http://v.michm.ru/index.php/Файл:Аудитория_2007_N6_p2mid.jpg){kind=link}