Сурис, Александр Лазаревич
Сегодня, 22 февраля 2018 года, исполнилось 80 лет
Александру Лазаревичу Сурису.
Поздравляем со славным Юбилеем нашего дорогого долгожителя!
Из ШОРИНСКИХ горнил
ВОСПОМИНАНИЯ
Я родился 22 февраля 1939 г. Из детского периода жизни помню приезд в 1943 году с фронта моего брата Григория (он старше меня на 17 лет). Он был на фронте с первого дня войны и прошёл путь от солдата до лейтенанта. У него 3 ордена (орден Отечественной войны I степени, орден Отечественной войны II степени, орден Красной Звезды) и много медалей.
Ещё мне запомнилось празднование дня Победы. Моя семья и семьи родственников (у которых родные были на фронте) договорились отметить этот день в той семье, в которую придёт первое письмо после дня Победы от кого-либо из родных, находившихся в армии. Первым пришло письмо от моего брата, и празднование было у нас.
Помню лагерь для военнопленных (после войны они строили дома в Москве). Он располагался на углу улицы Плеханова и Перовской улицы (это названия тех лет) на границе Москвы и города Перово, где мы жили (город включён в состав Москвы в 1960 г.). Около этого лагеря был ров глубиной метра 2.5. В этот ров малыши ходили купаться.
Незабываемое впечатление оставило празднование 800-летия Москвы в сентябре 1947 года. На Красной площади, куда меня и моего друга привели, было огромное количество народа. Выбраться оттуда удалось с большим трудом.
После окончания 8 класса моя сестра Раиса (она старше меня на 13 лет, закончила МГУ и работала учителем) купила мне путёвку на турбазу в Калининской (теперь Тверской) области. На турбазе организовали лодочный поход по Волге и реке Тьме. С этого похода началось моё увлечение спортивным туризмом.
В Перово был большой Перовский вагоноремонтный завод, и моя школа была в подчинении МПС. У нас устраивались соревнования между такими же школами Московско-Рязанской железной дороги. Я в составе школьной волейбольной команды ездил в Рязань, Люберцы и др.
Школу я окончил с золотой медалью и в 1956 году поступил в МИХМ на энергетический факультет без экзаменов (у меня было собеседование). В то время энергетика считалась очень перспективной и интересной профессией.
Моя студенческая группа оказалась очень хорошей. 4 человека впоследствии стали докторами наук. Очень интересной была у нас производственная практика. Во время первой практики мы работали на строительстве Приднепровской ГРЭС в бригадах монтажников. Я был в бригаде, монтировавшей котёл. Мне присвоили разряд монтажника-высотника. Некоторые студенты работали в бригаде, монтировавшей турбины. Вторую практику я проходил в Кировакане (теперь Ванадзор). Мы работали в институте «Армниихимпроект» (участвовали в монтаже и наладке пилотной экспериментальной установки), а также нам проводили экскурсии на Кировоканском химкомбинате.
В студенческие годы я (так же, как и многие мои друзья) увлёкся спортивным туризмом и альпинизмом (см. страницу Спортивный туризм в МИХМе), а также стал посещать секцию самбо.
 |  |
Большое впечатление на меня произвёл VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов в Москве летом 1957 года. Меня записали в студенческую бригаду охраны порядка, и было, конечно, очень интересно. Осенью этого года нас отправили на целину в Алтайский край. Мои приключения на целине описаны на странице Спортивный туризм в МИХМе.
На 2 курсе я начал заниматься исследовательской работой на кафедре физики, а на 3 курсе на моей выпускающей кафедре («Котельные установки») было организовано студенческое конструкторское бюро, и я потом всё время занимался исследовательской работой на своей кафедре (см. Кафедра Энерго- и ресурсосбережения). Заведующим кафедрой был Заслуженный деятель науки и техники, д.т.н., проф. Шорин С.Н. (см. страницу Шорин Серафим Николаевич). Это был прекрасный учёный, очень порядочный и интеллигентный человек. Его человечность, скромность и тактичность в немалой степени способствовали созданию деловой и творческой обстановки. На кафедре был также очень хороший коллектив преподавателей (см. страницу преподаватели и сотрудники). Взаимоотношения на кафедре всегда были доброжелательными как среди преподавателей и сотрудников, так и по отношению к студентам.
Вообще, обстановка в МИХМе в то время была очень демократичной. Проводились научные семинары, читались факультативные курсы лекций. На лекции Гухмана А.А. по теории пограничного слоя съезжались научные работники из разных институтов, а в первых рядах сидели также профессора из МИХМа. Я тоже ходил на эти лекции. (Потом, работая на заводе, прочитал много литературы на эту тему и при поступлении в аспирантуру представил большой реферат по теории пограничного слоя).
Когда я был на 5 курсе, министерство разрешило выпускать студентов-исследователей с продлённым сроком обучения (5.5 лет). Меня включили в эту группу (см. фото первого выпуска студентов-исследователей на кафедре). Мы выполняли исследовательскую дипломную работу в течение одного года вместо 6 месяцев (как это делали другие студенты, выполнявшие дипломный проект). Некоторые студенты этой группы делали дипломные работы на кафедре «Термодинамики и теплопередачи». У других руководителями были преподаватели нашей кафедры, которые привлекали студентов при выполнении хозяйственных договорных работ на имеющихся на кафедре установках.
У меня, Троицкого В.Н. и Смородина А.И. руководителем был Шорин С.Н.. Он решил выдать нам темы исследований по новым направлениям, которыми на кафедре никто не занимался, и по которым отсутствовали какие-либо экспериментальные стенды (их надо было создавать). Основными научными направлениями работы кафедры до этого времени являлись исследования в области горения различных видов топлива, исследования сложного теплообмена, гидродинамики парожидкостных потоков в котлах, работы поверхностей нагрева энергетических и промышленных котлоагрегатов.
С.Н. Шорин предложил мне исследовать процесс получения ацетилена из природного газа в кислородо-водородном пламени, а В.Н. Троицкому - исследовать процесс теплообмена плазменной струи с водоохлаждаемой стенкой. Смородин А. должен был создать прибор для измерения температуры горения радиометодом. Смелость С.Н. Шорина состояла в том, что ни химическими реакторами, ни плазмотронами кафедра «Котельные установки» никогда до этого не занималась; не было никакой лабораторной базы для этого. На кафедре не было специалистов, способных консультировать эти работы. В то же время необходимо было за 1 год, который отводился студентам–исследователям для выполнения дипломной работы, спроектировать и изготовить лабораторные установки, приобрести и наладить приборы и оборудование, а также выполнить исследования. Но Шорин С.Н. смог договориться о проведении консультаций в ИМЕТ АН СССР. Он также договорился, чтобы нам было разрешено посещать лекции по теплофизике в МЭИ, и там, на кафедре «Теплофизика» специально для нас были проведены все лабораторные работы этой кафедры. Лекции по теплофизике читал профессор Шейндлин А.Е. (будущий академик АН СССР), а лабораторные работы с нами проводил доцент Шпильрайн Э.Э. (будущий член-корреспондент АН СССР). Работы по плазмохимии в то время только зарождались. На одной из лекций Шейндлин А.Е. сказал: «Поздравьте нас. Сегодня у нас плазмотрон проработал 5 минут».
Для выполнения моей дипломной работы по моей просьбе был приобретён хроматограф, который я привёз на предоставленной отделом снабжения МИХМа грузовой машине с завода Моснефтекип. Эти дорогостоящие газоанализаторы в то время только начали выпускать. Чтобы освоить и наладить прибор мне пришлось прослушать специальный курс лекций. Для выполнения дипломной работы Троицкого В.Н. был приобретен сварочный выпрямитель. Шорин С.Н. также договорился в МГУ, чтобы Смородину А.И. разрешили провести опыты на радиотелескопе.
Выполнять исследования было тяжело, т.к. экспериментальные установки надо было создавать, а консультироваться было не с кем. Но мы выполнили исследования (помогая друг другу при проведении экспериментов) и успешно защитили наши дипломные работы.
В тот период было обязательное распределение на работу, где надо было отработать 3 года (или 2 года, если поступал в аспирантуру). Во время распределения мне предложили работу в какой-то закрытой организации («почтовом ящике»), но, где она расположена, никто не знал. Когда я защитил диплом (и получил Диплом с отличием), я узнал в Совнархозе, где моё предстоящее место работы. (Тогда вместо Всесоюзных министерств были организованы территориальные объединения – Совнархозы). Мой «почтовый ящик» оказался заводом в районе Петровско-Разумовского. Я поехал в Совнархоз и попросил дать направление на работу поближе к дому. Мне предложили Электроламповый завод (в то время тоже «почтовый ящик»). Это был большой завод (один из крупнейших в Москве). Там были исследовательские лаборатории, опытное производство и производственные цеха, в которых разрабатывали и выпускали различные электровакуумные приборы (радиолампы, электронно-лучевые трубки, кинескопы для телевизоров и др.).
С января 1962 года я стал работать на заводе в Отделе Главного энергетика в Энергобюро. В этом Отделе было несколько участков-цехов (котельный с несколькими котлами, электроцех, цех водоснабжения и канализации, цех вентиляции и кондиционирования, цех телефонной связи). Энергобюро занималось технической документацией, организацией планово-предупредительного ремонта оборудования, учётом расходов энергоносителей. После интересной исследовательской работы в МИХМе мне было здесь скучно. Единственной отдушиной был стол для настольного тенниса, на котором я в обеденные перерывы учился играть. Но, так как мне хотелось интересной работы, я сказал Главному энергетику, что хотел бы заняться энергоаудитом завода: исследовать эффективность работы котлов, горелок (их на заводе было огромное количество), исследовать эффективность потребления электричества, воды и топлива. Он не возражал. Я поехал на свою кафедру, попросил переносной прибор «Орса» для проведения газового анализа (позволявший определять в продуктах горения концентрации СО2, СО, О2), а также переносной прибор для измерения температуры и начал сначала исследовать котлы. Потом стал заниматься горелками в разных цехах, графиком потребления топлива, воды и электроэнергии.
В это время (май 1962 г.) ЦК комсомола решило организовать на всех предприятиях «Комсомольский прожектор». Комсомольцы должны были помогать изыскивать резервы производства с целью повышения его эффективности. Комитет комсомола и партком завода узнали про мою «самодеятельность» и предложили мне возглавить заводской «Комсомольский прожектор». Я не возражал, т.к. всё равно занимался практически тем же самым.
Одним из результатов моей деятельности стало создание системы оборотного водоснабжения в одном из цехов. Удалось также отрегулировать работу горелок на котлах и др. Вообще, этот опыт работы на заводе я считаю для себя очень полезным.
После окончания аспирантуры у нас было распределение. Смородин А.И. распределился в Криогенмаш в Балашихе (впоследствии он станет там начальником отдела и профессором МВТУ). Троицкий В.Н. распределился в Черноголовку во вновь организованный там «Институт новых химических проблем» АН СССР (впоследствии он станет директором этого института). На моём распределении мне настойчиво предлагали идти в НИИХИММАШ (откуда была заявка на должность старшего научного сотрудника), но я отказался и остался на кафедре в должности младшего научного сотрудника с оплатой по хоздоговорам (которые надо было заключать с какими-нибудь предприятиями, выполняя нужные им работы).
Я начал работать и развивать плазмохимическую тематику на кафедре. Появились студенты-исследователи и аспиранты по этой тематике. Мы стали исследовать различные процессы и создавать новые установки (см. страницу Экспериментальные установки кафедры ЭиРС ). В течение всей моей работы в МИХМе все дипломники, которыми я каждый год руководил, выполняли, кроме расчётной и графической части, также ещё исследовательскую часть. Некоторые из них затем поступали в аспирантуру.
Учитывая существенный вклад кафедры в исследование плазмохимических процессов, в 1969 году Госкомитет по науке и технике СССР создал при кафедре лабораторию «Плазмохимических процессов и реакторов», которая явилась прекрасной научной школой для большого числа студентов и аспирантов. Для работы в лаборатории распределяли лучших выпускников нашей кафедры (а также других кафедр). Многие из них поступали в очную или заочную аспирантуру. Эта лаборатория финансировалась из госбюджета. Кроме сотрудников лаборатории, работали также аспиранты и инженеры, получавшие зарплату по хоздоговорам, которые теперь удавалось найти по плазмохимической тематике (мы разрабатывали плазмохимические реакторы для больших заводских полупромышленных и опытно промышленных установок).
По плазмохимической тематике на кафедре были защищены 32 кандидатские диссертации. Лаборатория была в стране одним из лидеров в области исследования плазменных методов получения целевых продуктов из разных отходов, в области получения наноматериалов (ультрадисперсных порошков карбидов, оксидов и др.). В лаборатории исследовались не только плазмохимические процессы, но разрабатывались также методы расчёта и конструирования плазменных реакторов. Было получено множество авторских свидетельств на изобретения.
Список сотрудников лаборатории и аспирантов, защитивших диссертации, приведён на странице Научная работа на кафедре, а направления исследований приведены на стр. Александр Лазаревич Сурис.
После защиты кандидатской диссертации я прослушал курсы программирования на АЛГОЛе и начал выполнять численные исследования на ЭВМ «ОДРА 1204» (которую установили в МИХМе). Для работы на ней надо было записываться на определённое время, т.к. желающих было много. Я работал на машине ОДРА 1204 в течение всего срока её эксплуатации в МИХМе и провёл там (в том числе вместе с аспирантами и студентами-исследователями) огромное количество часов и набил на перфораторе сотни метров перфоленты. Мне иногда разрешали работать также ночью.
Помимо этого я также стал по вечерам ездить в МГУ. Там в это время на мехмате и физфаке организовали специальные группы для инженеров.
