Фотография
Михаил Гутерман
Живые мгновения театра
Гутерман, Михаил Михайлович родился 22.10.1937 г. После окончания школы в 1957-м году поступил в МИХМ и в 1962-м закончил энергетический факультет по кафедре проф. С.Н. Шорина «Котельные установки», став инженером-теплоэнергетиком.
Познакомиться с его биографией можно из приводимого ниже интервью редакции журнала "Страстной бульвар"
"М. Гутерман: Я выбрал для выставки 87 снимков. Начал с черно-белых. С 1970-х — того времени, когда я начинал, бегал в Театр на Малой Бронной. Меня там каждая собака знала: я и работал рядом — в Институте технической информации. И бегал на Бронную как зачарованный. Сидел на репетициях и снимал… Таким фотоаппаратом, который назывался «Зенит».
— Как же тебя пускали на репетиции к Анатолию Эфросу?
— Моим крестным отцом в профессии оказался Лев Дуров. Он посмотрел мои снимки… и как-то вдруг проникся к совершенно незнакомому человеку средних лет, инженеру-теплоэнергетику, который вдруг стал заниматься не своим делом — снимать театр.
Сначала, конечно, смотрели странно: ходит по гримуборным непонятный человек, снимает, как одеваются Броневой и Козаков. Потом привыкли. Я стал снимать репетиции: «Отелло», «Веранда в лесу», «Месяц в деревне». Я единственный, кто снял репетиции «Нового Дон Жуана» с Олегом Далем и Любшиным. Некоторые кадры я подарил его вдове. А больше ни у кого этой съемки нет.
Постепенно у меня там образовалась своя ниша. Ниша в правой стене зала. Я ввинчивался туда и снимал. Как-то на дурацком спектакле «Равняется четырем Франциям» я поплыл, голову опустил. И тут, пробегая мимо меня, Лев Дуров (за которым шел луч прожектора) крикнул: «Не спи — замерзнешь, Мишка!» И я вдруг понял, что я тут стал свой.
Все равно я еще ничего не знал, не умел. «Розовый период» Гутермана, если угодно. Но как-то начал понимать: мое дело — оказаться с камерой в нужное время и в нужном месте. Как-то я увидел Олега Даля в Театре на Бронной. Он сидел один, был задумчив. К Далю вообще подойти было непросто: он был человек в себе. Но я, к счастью, еще не мог оценить, как трудно заговорить с Далем. И внаглую сказал: «Давайте я вас поснимаю». Даль явно удивился почему-то. Сильно удивился — это отразилось на лице. И сказал: «Ну давайте…»
Конец 1970-х. Качество цветной съемки ужасное… Я сделал один слайд и понял, что Даля надо снимать на черно-белую. Он сидел заторможенный, а это трудно для съемки. Я спросил, тоже внаглую: «А вы не могли бы поиграть? Или почитать Лермонтова?» Он рассердился, по-моему. Но все же согласился пойти в гримуборную. И там ожил. Сменил костюм. Потом я еще снимал его на улице, в куртке. Снимал на репетициях «Нового Дон Жуана», в спектакле «Веранда в лесу» с Леной Кореневой.
У меня была выставка «Олег Даль». В музее Ермоловой, в начале 1980-х. После его смерти.
Я заболел театром и его людьми на Малой Бронной. Как наркотиком. И поменял профессию в середине жизни. Первая выставка называлась «Шаги за сценой». мне хотелось рассмотреть: какие они? как они дышат? какие они люди вообще? А потом я стал ходить в Театр Маяковского, еще времен Андрея Гончарова. Первые мои опубликованные снимки были из его спектакля «Виват, королева, виват!». 1977 год. Татьяна Доронина в главной роли… Первый буклет назывался «Лев Дуров». У меня в архиве сейчас — многие тысячи спектаклей, самому страшно. Несколько эпох: вот молодой Виктюк, вот «фоменки», у которых еще нет своего здания, их спектакли тогда ловили по всей Москве. А вот «Ромео и Джульетта» Володи Панкова.
В феврале 1992 года я начал работать в журнале «Театральная жизнь». Я и сейчас сижу в этой лаборатории, в старом флигеле за Кузнецким Мостом. Когда-то сам там устраивал красный свет, сам составлял растворы, сам проявлял: тогда все так делали. Той же зимой 1992-го мне доверили сделать первую обложку: Николай Караченцов. Шел в «Ленком» — волновался, как ребенок, которого первый раз ведут в детский сад…
В 1970-х начал собираться портретный архив. Теперь он громадный. Я поклонник репортажного портрета. Редко делаю постановочные и не люблю их. Снимаю человека таким, как застал, когда он не смотрит в объектив. Аркадия Райкина я поймал случайно. В парикмахерской. Сначала он посмотрел в объектив. А потом, к счастью, обо мне забыл. Женщина, которая его стригла, куда-то отошла, Райкин опустил голову — и выражение лица у него было отрешенное, печальное. Глаза, к счастью, видны… Это было за полгода до его смерти.
Юрия Никулина я снял с рюмкой в руках. Филатова — когда он читал свою сказку. Михаила Александровича Ульянова — в ложе Вахтанговского театра: он, перегнувшись, говорит с кем-то в партере.
Для выставки отобрать 87 кадров было ужасно трудно: два раза по восемьдесят семь, три раза по восемьдесят семь было б легче. Вошли 24 портрета тех, кого уже нет, 37 портретов действующих актеров. И между ними 26 сцен из спектаклей.
Еще на выставке будет слайд-фильм. Мой приятель, художник Борис Сысоев, его составил — десятиминутный, без слов. Наложили музыку саксофониста Алексея Козлова. В слайд-фильме еще 136 фото: портрет — сцена из спектакля. Выйдет альбом к выставке.
— Театральные фотографы видят спектакль первыми. Раньше журналистов и критиков. Так что «Гутерман» — это, можно сказать, еще и марка барометра. Прибора, который показывает, хороша ли премьера. Помню, в 2001-м ты подошел в антракте и очень серьезно сказал: «Вчера снимал спектакль. Драматург — дебютант. Режиссер — дебютант. Актер — молодой. Называется «Пластилин». Сходи обязательно!» И так очумело потряс головой, что сразу убедил пойти.
Дебютантами были Сигарев и Серебренников, молодым актером — Андрей Кузичев.
— Ты помнишь этот ветхий особнячок за Таганкой, Центр Высоцкого? Там Казанцев и Рощин первыми дали возможность работать молодым: новым режиссерам, новым драматургам. Это сейчас у каждого театра молодежная программа! А двенадцать лет назад был только Казанцев.
И я тогда туда зачастил — и снимал все, что там шевелилось у него на сцене. А на «Пластилине» почувствовал: скоро будет смена поколений. Смена эстетик. Никуда не денешься.
Я тогда, прямо как электричество в воздухе, чувствовал громадный потенциал, которому надо себя реализовать. Не здесь, так там — но это непременно будет!
— Ты записывал то, что видишь на репетициях? То, о чем говорил с «моделями» на съемках? Ты же тридцать с лишним лет присутствовал при закулисной жизни русского театра…
— Нет, не записывал. Я снимал. Щелкал, входил в профессиональный транс. Я и на мастер-классах говорю девочкам и мальчикам: когда снимаешь, не надо вникать в происходящее. Вникать не твое дело: для этого рядом сидит критик.
А ты — охотник. Твое дело — всех их ловить.
Но то, что меня всерьез достало, — я надолго запоминал. Вот «Отелло» Някрошюса я по мизансценам помню. По кадрам. До мелочей. И знаешь, музыка из спектаклей, которые действуют сильно, она у меня в ушах иногда звучит недели две. Я даже могу ее напеть!
…А кое-что — и не две недели звучит. Мало кто почему-то вспоминает, что Михаил Александрович Ульянов был лучший на русской сцене Наполеон. Такой мощный, такой властный! Он играл у Эфроса в спектакле «Наполеон Первый». В 1983 году. Что они творили на сцене с Ольгой Яковлевой!
И у меня в ушах до сих пор, тридцать лет спустя, отдается голос Жозефины Богарне: «Ну что ты, маленький… Зачем тебе ехать в эту Вену?» [[1]]
Обратите внимание: он поднял упавшего человека, тот не зная его фамилии, по лицу понял, что это хороший человек, и сам, будучи режиссёром народного театра (а в то время это подвижники – Р. Быков был режиссёром Учебного театра МГУ, в пьесе «Такая любовь» у него начинали И. Савина и А. Демидова, И. Савина играла главную роль, а А.Демидову я не запомнил, Таганка ещё не родилась, в Народном театре ЗИЛа С.Штейн открыл В. Ланового, Земляникина..) пригласил на спектакль на Малую Бронную, куда в то время на А. Эфроса было почти не попасть. Познакомил с Л.Круглым и Л.Дуровым, которых А. Эфрос взял с собой, когда его ушли из ленкома. Актёры физиономисты и психологи, только по лицу поняли, что человек добрый и доброжелательный, не папарацци, ничего жёлтого во вред им не сделает и дали ему шанс… Сказать, что он был готов к этому случайному шансу нельзя, у него ещё и фотоаппарата не было. Но он этого шанса не пропустил! Подтолкнула его к решительным переменам идиосинкразия к кульману.
Я спектакли А. Эфроса полюбил с ленкомовского его периода с появлением О. Яковлевой в 1962г в пронзительном спектакле «104 страницы про любовь», удивительно совпадающим со временем и возрастом актёров (и А. Ширвиндт был ещё молодой). Фильм «Ещё раз про любовь», снятый позднее по этой пьесе Э.Радзинского я тогда не принял – Т. Доронина была уже стара для этой роли, а А.Лазарев хоть и мощнее Корецкого, но тоже уже был не мальчик. Нерва и трепетности в этом фильме не было, хотя он крепко и профессионально сделан.
Через 50 лет посмотрев его по телевизору, я увидел в нём больше достоинств.
Чтобы подчеркнуть решимость М.М. Гутермана круто изменить судьбу приведу свой пример. Театром и кино я интересовался со школы, после МИХМа даже посещал клуб кинолюбителей, где лекции по монтажу читала М. Ладыженская, которая работала с М. Роммом. Тёща – мудрая женщина, очевидно считала, что ходить после работы в какой-то клуб не дело…, устроила через какую-то свою знакомую мне встречу с Я.Сегелем (Дом, в котором я живу). А я только что вернулся из командировки в Ленинград, где во ВНИИСКе целыми днями до 6 вечера шприцевал красную ленту (ночью она ползла перед глазами), а к 7-ми успевал достать билет в БДТ у Товстоногова на «Горе от ума», «Дракон» у Н. Акимова в театре Комедии … Подробно рассказываю Я. Сегелю о этих постановках, современных ассоциациях…. Он меня похвалил, но сказал: снимите фильм и приходите, тогда посмотрим, что дальше будет…. А у меня даже киноаппарата не было. И я не решился бросать профессию ради синицы в небе…
Поэтому ещё раз подчеркну решимость М.М.Гутермана, несмотря на его 45 лет и 90-е годы, когда и профессии и профессионалы стали не нужны, но открывались другие –фотовозможности, и хотя ему позвонили вроде бы случайно, но был к этому готов и сам это готовил – его работы в журнале знали. Владимир Шпиндлер - выпускник МИХМа 1959 г. [[2]]
Дополнение
Генрих Кардашев с Mihail Guterman. 3 ноября 2017 г. · Посетил выставку московского театрального фотографа Михаила Гутермана - выпускника МИХМа 1962 г. Замечательные фото... Познакомились, поговорили "за МИХМ", вспомнили общих знакомых... Во время разговора Михаилу позвонили и он, отвечая собеседнику, говорит обращаясь ко мне: "Вот ещё МИХМАЧ!" и дал мне трубку...Оказался Яша Зак с МАШФАКА 1959 г. выпуска. Мы с ним встречались на 50-летии этого события (см. на сайте http://v.michm.ru/index…/Встреча_выпускников_МИХМа_1959_года ) Кстати, на выставку я попал благодаря Аркадию Эйзлеру, проживающему сейчас в Вене...Очень бы хотелось создать какой-нибудь "Союз МИХМАЧЕЙ", Общественный Фонд и т.п. Увы, не получается...На выставке взял книгу, чтобы отзыв написать...не тут-то было...в толстенном альбоме места уже не находил, причём книга была на начата отзывами о других выставках, но переполнилась благодаря посетителям Михаила! Ну нашёл в конце какой-то страницы место и сделал запись (см. фото). Прилагаю небольшой фотоотчёт. Михаил про любое фото рассказывает как о любимом ребенке...
 |  |  |
Михаил Гутерман активный участник театральной жизни.
10 апреля с.г. гостем программы "Главная роль" на телеканале "Культура" был один из лучших театральных фотографов страны Михаил Гутерман [3]
Майтелес, Сергей Эдуардович
Сергей Эдуардович Майтелес - Photographer в Цирке Танцующих Фонтанов "АКВАМАРИН", родился 10.08.1964 г.
В 1986 г. он, как выпускник ф-та автоматизации Московского текстильного института им. А. Н. Косыгина, был распределён во Всесоюзный научно-исследовательский институт химических средств защиты растений, где работал младшим научным сотрудником до августа 1993 г.
В 1993 г. С.Э. Майтелес становится настоящим МИХМАЧОМ. В МИХМе-МГАХМе-МГУИЭ он проработал почти 20 лет - в начале сотрудником Учебного центра компьютерного проектирования(УЦКП), а затем его начальником, до злополучного Сентября 2012 года... Сергей Эдурдович работал не только профессионально, но и творчески: его корректную помощь и деловые советы получал любой - от студента до профессора.
В середине 90-х, совместно с Петром Сергеевичем Новиковым, он создал фотостудию на базе УЦКП. В студии отрабатывали навыки работы со студийным светом и оборудованием, в дальнейшем организовали фотокружок для студентов, параллельно участвовали в освещении мероприятий вуза, студенческих концертов.
В дальнейшем посчастливилось посотрудничать с театром "Сфера" снимал спектакли, как результат - один из снимков стал основой для афиши спектакля, некоторые другие фото висят в холле театра. Фотография была по жизни его хобби и в МИХМе-МГУИЭ оно совместилось с работой: все мы свидетели многочисленных мастерски и с любовью выполненных фоторепортажей из жизни университета, размещённых на сайте МГУИЭ. Увы, теперь нет ни МГУИЭ, ни этого сайта...
В Сентябре 2012 г. С.Э. Майтелес, как и большинство сотрудников и ППС МГУИЭ, попал под сокращение...К счастью, вот уж - нет худа без добра, он устроился на работу,как Photographer, в московский Цирк Танцующих Фонтанов "АКВАМАРИН".
Здесь он получил возможность раскрыть свой природный талант в фотоискусстве. [4]
