СПАСЕННЫЕ РАРИТЕТЫ ИЗ ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ БИБЛИОТЕКИ МИХМа
Более пятидесяти лет я был усердным читателем книг и журналов из фондов Фундаментальной библиотеки института. Мои подписи стояли в формулярах множества изданий, хранившихся в отделах периодики, учебников, научных зданий, художественной литературы. Замечательные труженицы библиотеки М.К. Каширина, В.П. Шелковникова, Г.В. Киселева, И.А. Кузовкина и другие всегда были готовы помочь и в отыскании в короткий срок нужной книги, и в каталожном подборе литературы, оповестить нас о новинках, подсказать направление библиографического поиска, заказать книги по МБА из других библиотек.
Заведующая журнальным сектором Н.В. Бурцева - единственная в библиотеке обладательница почетного диплома ЗОЛОТОЙ АТЛАНТ МГУИЭ - всегда приберегала для меня периодику по истории и искусству, но иногда, вняв настоятельной просьбе, и открывала замки на дверях таинственных "клеток" - хранилищ особого фонда библиографических редкостей, о существовании которых мало кто в МИХМе знал. Вместе с заведующей библиотекой Маей Ивановной Алексеевой и ее помощницами мы создали отдельный кабинет редкой книги имени М.И. Погодина, где сосредоточили раритетные дореволюционные издания: ценнейшие многотомные собрания русской классики, энциклопедии и книги по истории и мировой культуре. Но а наше университетское книгохранилище было дополнено просторными читальными залами с современным оборудованием для обучавшихся и обучавших.
Но вот наступило то роковое для всего коллектива вуза время, когда мы должны были покинуть комплекс зданий на Старой Басманной улице и переселиться с частью имущества по другим адресам. Нам удалось полностью сохранить издания и оборудование кабинета редкой книги имени М.И. Погодина. Вместе с экспонатами музея истории МИХМ- МГУИЭ эти реликвии нашего прошлого разместились в охраняемых помещениях на Большой Семёновской и Автозаводской улицах (увы, пока без свободного к ним доступа).
Но значительная часть книг и журналов Фундаментальной библиотеки оказалась нежелательной в новом статусе вуза и была предназначена к списанию. Прежде всего это касалось фонда "неактуальной" общественно-политической литературы, собиравшейся в 1930-1980-х гг. и долгое время остававшейся практически полностью невостребованной читателями. И вот у здания корпуса Б водрузили ковшовый контейнер, в который стали сбрасывать пачки литературы, вывозимой для утилизации.
Я тут же поспешил на четвертый этаж, где сотрудницы библиотеки сортировали книги фонда учебно-научных изданий. Можно было видеть и понять, с каким тяжёлым настроением они выполняли эту неблагодарную работу! Ведь наши библиотекари посвятили не одно десятилетие жизни сбережению книжного богатства вуза, перенесли на своих руках многие тонны бумажной продукции, столь необходимой всем нам. А вот теперь они связывали в пачки немногие перемещаемые в корпус на Автозаводской улице издания, а из остальных книг удаляли титульные листы со штампом библиотеки института. Таков всегда был порядок обращения с экземплярами, предназначенными для безжалостного списания.
Как всякий человек, воспитанный в высокой книжной культуре России, я не мог безучастно пройти мимо груды предназначенных для уничтожения книг и начал их изучать. Это были издания по общественным наукам, идеологическая литература советского периода, множество брошюр с выступлениями вождей и резолюциями партийных съездов.
И в одной из пачек я обнаружил изящно изданный томик размером с ладонь, переплетённый в добротный тёмно-коричневый ледерин и который, видимо, чудом уцелел где-то в закромах михмовского книгохранилища. Кроме того, я подобрал в ворохе ненужных старых бумаг кусочек серого картона размером 39 на 30 мм, который оказался миниатюрной книжкой-раскладушкой "Шесть условий победы тов. Сталина". Известно, что подобная пропагандистская литература тщательно изымались из публичного книгооборота после XX cьезда КПСС. Так, цитатник Сталина был изложением тезисов его выступления в июне 1931 года по актуальным народнохозяйственным проблемам и выпускался , видимо, миллионными тиражами, но я никогда не слышал об его существовании. Но ведь в 1930-х гг. даже было организовано массовое движение за выполнение шести условий Сталина и его ударники награждались ныне редким значком.
Вытащенная из упаковки и унесенная с собой книжка была уникальным сборником, состоявшим из текста Конституции СССР 1936 года и доклада И.В. Сталина по поводу ее утверждения на Vlll съезде Советов. Томик в 180 страниц форматом 11,5 на 17 см, как мне представляется, является шедевром издательской культуры 1951 года. На крышке переплета оттиснут рельефный портрет Сталина с его факсимиле в золоте. Дизайн тома типичен для важнейших политических изданий того времени в шрифтовом наборе, в двухцветной красно-белой печати, во вклейках под "папиросной" бумагой, в нарядной шелковой закладке-ляссе.
Ввиду отсутствия титульного листа, на обороте которого обычно указывался автор книжного дизайна, я могу с большой долей уверенности предполагать, что им был знаменитый график Н.А. СЕДЕЛЬНИКОВ (1905-1994), специализировавшийся на изданиях "сталинской" тематики с 1930-х гг. Его строгий стиль оформления узнается, в частности, в использовании исключительно средств типографского набора для создания выразительных элементов книжного декора.
Государственное издательство политической литературы ГОСПОЛИТИЗДАТ привлекло к выпуску книги тиражом в 50 000 экз. одну из лучших типографий Москвы "Красный пролетарий", не пожалело и великолепные сорта типографской бумаги, а также переплетных материалов, наверняка вывезенных по репарациям из поверженной Германии. Спасенный от утилизации экземпляр редкой книги имел для меня и личный мемориальный интерес.
Дело в том, что его издателем был директор ГОСПОЛИТИЗДАТа в 1941-1951 гг., близкий мне человек, АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ МОРОЗОВ (1899-1978). После его ухода из жизни многие книги из домашней библиотеки издателя и библиофила перешли ко мне, в том числе, роскошный большеформатный альбом того же содержания, что и книга из МИХМа, но вышедший много ранее, в 1937 году в Государственном издательстве изобразительных искусств ИЗОГИЗ. Эта книга-альбом была издана тиражом в 5 000 экз. в твердом переплете из ледерина серого цвета с конгревным тиснением на жёлтом фоне полуфигуры И.В. Сталина на крышке. Автором барельефа был скульптор П.В. Таёжный, создавший и первый дизайн ордена Ленина. Том предназначался для экспонирования среди других советских изданий на Всемирной выставке в Париже 1937 года. Оформление этого эксклюзивного издания вполне соответствовало тогдашним мировым стандартам качества выпуска представительских книг.
Альбом был снабжён иллюстрациями в виде литографий с рисунков, выполненных видными художниками того времени непосредственно во время заседания съезда Советов 1936 года. Целый разворот книжного блока занимало коллективное изображение членов президиума съезда во главе со Сталиным. И вот я с удивлением обнаружил здесь и графический портрет наркома внутренних дел Н.И. Ежова. Но известно, что организатор "Большого террора" Ежов в 1939 году был осуждён и расстрелян, все его изображения изымались из публичного пространства, в библиотеках выдирались листы из книг с его упоминанием. Хранение изданий с портретом Ежова рассматривалось как признак нелояльности к власти, грозило их владельцу суровыми карами. Но до личных библиотек предписания политцензуры, видимо, не всегда доходили и библиофилы с опаской сберегали у себя первозданность экземпляров.
Так на полке моей домашней библиотеки сошлись две книги одинакового содержания, дорогие по воспоминаниям об их прежних, ныне разоренных местах хранения: о Фундаментальном книгохранилище МИХМа и о собрании книжных редкостей моего старшего друга.
В. А. ЛЮБАРТОВИЧ
P.S. Я пишу эти строки в канун праздника 8 марта и передаю мои праздничные поздравления сотрудницам нашей библиотеки: и оставившим работу, и продолжающим трудиться в МОСПОЛИТЕХе. Мы помним и всегда высоко ценили ваш самоотверженный труд на благо просвещения михмовцев!
В.Л.
