Михаил Жигалов
2 мая 2017 года, исполнилось 75 лет выпускнику МАШФАКА МИХМа 1965 г., инженеру-механику, мл.-лейтенанту, актёру, Заслуженному артисту РСФСР
Михаилу Васильевичу Жигалову!
Горячо поздравляем нашего славного Юбиляра.
Желаем здоровья и долгих лет жизни!
Из машиностроителей химоборудования - в актёры
Михаил Васильевич Жигалов, актер. Родился в Самаре 2 мая 1942. Одиссея его жизни весьма интересна и поучительна.
Вот что рассказывает он сам в интервью по поводу выбора профессии.
В то время мой отец умирал от рака, и я просто не мог, не имел права сказать ему, что хочу быть актёром. Это убило бы его в ту же минуту! Папа был деревенский, из Самарской области, и категорически не признавал никакого другого дела в жизни, кроме как агроном или инженер. Он должен был увидеть, как его сын получит одну из этих профессий. Он сам в молодости учился в Тимирязевке (Российский аграрный университет имени К.А.Тимирязева. – Прим.ред.). Помню, всё допытывался у него, как же он сдал математику на вступительных экзаменах? Оказалось, все задачи решил пропорциями! Когда преподаватели это увидели, то никак не могли понять, что же им абитуриент такое понаписал. Но ведь решил правильно! И его зачислили. Правда, недоучился - на последнем курсе был комсомольский набор, по которому отец попал на службу в органы госбезопасности. Дослужился до полковника КГБ, только, менталитет у него не поменялся. И ни истфак, куда я подумывал поступать, потому что увлекался историей, ни театральный “не катили”.
Поскольку при такой постановке вопроса мне было всё равно куда, то в первый год я, исходя из территориального признака, пошёл в Менделеевский институт, который был рядом с домом. Меня “зарубили” на последнем экзамене, и “зарубили” не потому что плохо написал, а потому что “проталкивали” своих. Потом, когда всё вскрылось, был большой скандал в ВУЗе, и тех, кто прошёл “по блату” отчислили, а таких как я - приняли, надо было только вовремя принести документы, а я узнал об этом лишь через год. И, слава Богу!
После провала в “Менделеевке” у меня началась вольготная жизнь: с моим школьным другом Сашкой Васиным отдыхали с утра до вечера. Благо с деньгами проблем не было – родители, которые в тот момент вместе с моей сестрой были в командировке в Чехословакии, присылали. Сначала с ними был и я, но папа, заметив следы “тлетворного влияния Запада”, отправил меня в Москву, к бабушке, Анне Яковлевне.
Знаете, долгие годы не задумывался, но, когда пришли “девяностые” и вокруг все твердили “ужас, на улицу выйти страшно”, я стал вспоминать послевоенное время. Мы жили в центре Москвы, на 4-й Тверской-Ямской улице. Трехэтажный дом, черный ход, печка, из удобств – туалет и раковина с холодной водой на кухне. Из нашего двора половина ребят точно отсидели. Вот тогда был ужас. У нас, например, участкового насмерть забили! И это ещё было тихо, потому что 4-я Тверская считалась нейтральной улицей, а вот 2-я и 5-я, когда сходились стенка на стенку, то в ход шли и ножи, и стволы, и колы. До сих пор со стыдом вспоминаю такой эпизод. В подворотне стоит один из наших: кепочка с маленьким козырьком, бобриковое пальто, прохоря с голенищами в гармошечку. Идёт обычный прохожий в шляпе, очках. Наш ему: “Эй, дядя, поди сюда!”. Мужчина, ничего не подозревая, подходит, а парень ни за что, ни про что, как врежет наотмашь ему по лицу. Просто так… И я вроде как интеллигентный мальчик с таким упоением потом рассказывал ребятам, как попало “шляпе”.
Продолжали мы с Сашкой гулять, а бабушка меня покрывала и в ответ на грозные родительские письма не “сдала”. Но понятно, что со мной надо было что-то делать. И как-то так сошлось, что она посетовала соседке на непутевого внука, а та в ответ предложила посодействовать с моим трудоустройством. А меня легко “развести “на слабо”. После очередного загула, бабушка рассердилась и спросила: “Вот, ты такой-сякой, а работать на завод пойти слабо?”. Да не слабо! Утром проснулся, а особенность моего организма такова, что как бы я вечером не “гулял”, помню всё, а бабушка тут как тут. Ну что? Куда теперь денешься, помню, что пообещал. Вот я и оказался на Московском нефтемаслозаводе. Это была чистой воды каторга! Конвейер, работа по графику без учета выходных и праздников! По восемь часов в день таскал за проволочную ручку бидоны со смазкой – в память о том на всю жизнь на руках остались мозоли! Да ещё и ехать надо было в Ростокино. Не то что жить некогда было, выспаться толком не получалось. Приходил домой и полуживой падал от усталости. Какие друзья, какие гулянья?
Но такой уж характер: по мне лучше не берись, раз не можешь делать хорошо. Освоившись, начал “влезать” во все дела и даже стал секретарем комсомольской организации цеха! Позже поступил на подготовительные курсы Московского института химического машиностроения и перешёл на работу во Всесоюзный НИИХиммаш. И завертелось! Молодой, перспективный, анкету просто в рамку вставляй, да на стенку вешай: отец – полковник КГБ, сам работал на заводе, секретарь цеха, инженер. Впереди брезжила длительная стажировка в Англию, и дальше только вверх по служебной лестнице – вплоть до заместителя начальника лаборатории.
Пока я “горел”, учился и работал, всё до какого-то момента было интересно, а потом как отрезало. Ничего не хочу! На работе мои выкрутасы терпели, дескать, парень талантливый – перебесится. А я не знал, что делать. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стал разговор с одним из бывших сокурсников. Невероятно обаятельный и музыкальный парень, жизнь которого была определена и расписана на десятилетия вперед. А он вдруг заплакал: “Чем я занимаюсь? Если бы я мог…”. Смотрел на него и думал: “Ведь пройдет время, съезжу в Англию, напишу диссертацию, стану каким-нибудь начальником, а потом вот также сяду и заплачу, что мог бы быть артистом!”. Значит, надо пойти и попробовать. И пошёл, но при этом чётко просчитал, если не выйдет, то ещё успею запрыгнуть в последний вагон инженерного поезда. Запрыгивать не пришлось. Поступил сразу на второй курс в Учебную студию при Центральном детском театре, а по окончании меня единственного взяли в штат ЦДТ. Так и стал актёром.
Мозги-то ещё долго оставались “инженерные”, и я часто взвешивал “плюсы” и “минусы” профессии. Минусы, с точки зрения нормального человека, перевешивали. Что такое начинающий артист? Зарплата “три копейки”, занят с утра до ночи, режиссёры сплошь и рядом дают тебе понять, где твоё место.
Недаром говорят, что актёры как дети. Чем дольше ты сохраняешь возможность быть ребёнком и верить в происходящее, тем ты лучше. Надо мне играть какого-нибудь “тютькина”, которого я знать не знал, а я должен его полюбить, полюбить роль, чтобы зритель думал, будто я всю жизнь о ней мечтал. Вот тогда я профессионал! Но мы забываем, что дети не просто маленькие человечки, способные удивляться, нет, они бывают капризны, избалованны, могут предать за мороженое, врут... Так и актёры такие же. Мало того, актер – априори женская профессия, потому что прекрасный пол к лицедейству более приспособлен. Найдите мне возрастных актёров, кто бы сохранился по-настоящему мужиком. Очень мало!
Каждый человек имеет право на личную жизнь, на личное пространство, а мы нет – всегда на виду. Например, бежишь, опаздываешь, а происходит какая-то заминка, ну, и не сдержишься, скажешь крепкое словцо, а на тебя уже оборачиваются: “Вот, артист, а матом ругается”. Понимаю, что это входит в условие “игры”, и, слава Богу, ко мне зритель относится деликатно.
Ну, и где плюсы-то, в чём? В популярности, которой нет у инженера? Я работаю, потому что не могу не работать. Зритель – это просто одно из условий этой работы. Не было бы зрителей, играл бы и при пустом зале, потому очень люблю репетиции. Взвешивать все “за” и “против” я перестал после того, как прочитал у Станиславского, что актёр – это не профессия, а диагноз. И если у тебя нет этого диагноза, то нечего делать в профессии.
