«Клоп» В. Маяковского в 227 гр. МИХМа

На 2 – 3-м курсе меня (В.Ш.)выпихнули (может быть и с подачи Г.Кардашева) в комитет комсомола курса.
Тогда я отказываться ещё не умел и оказалась хорошая компания, с Лилей Аксельрод и её подругой мы записались в культмассовый сектор, организовывали вечера, на одном из них я даже читал «Финдлей» Бернса в переводе С.Маршака. А в группе решили ставить «Клопа» В.Маяковского.

Я был режиссёром, помню репетиции на лестнице между этажами, не помню дошли ли до показа зрителям,
Гена К. говорит, что на каком-то вечере показывали.

Пересматривая свой архив, в связи обращением к истории группы, я нашёл
"План работы комсомольцев гр. 127 на II семестр 54/55 уч. года.
В пункте 6 обозначена одна из 5 рекомендованных Комитетом ВЛКСМ: "Провести диспут на тему:
"Красота человека". отв. Шпиндлер, Кардашев 31/III-55г.
Я нашёл в архиве исписанную моим мелким почерком школьную тетрадь, все 12 стр. которой
содержали конспект по этой теме и вырезки из газет.
Однако, никакой дискуссии и/или доклада я не делал, а в пометах о выполнении этого пункта значится: "Клоп".
Дело в том, что в школе я увлекался В. Маяковским и читал его стихи на всех соответствующих вечерах.
Не описывая дальнейших деталей укажу только,
что мы с Володей заменили этот скучный диспут репетициями,
где он режиссировал, а я организовывал и читал от автора, при этом в зале
(см. старый акт. зал спецкорпуса: Мероприятия в Актовом зале ) "артисты"-участники и студенты,
которым было интересно находились в зале; "артисты" выходили на сцену в соответствии с текстом и,
отыграв, садились обратно, я практически со сцены не уходил. По завершении репетиций было одно
заключительное представление перед всей группой.
Вот эскиз рекламки этого представления из рабочего блокнота. (Г.К.)

Телевидения тогда не было, а по радио передачу «Театр у микрофона» я очень любил. В театре Сатиры В.Плучек тогда поставил Клопа, да и воспоминания о постановке В.Меерхольда уже были. На слуху были интонации Менглета: Не вертите нижним бюстом, Вы ж не вагонетку, а мадемуазель везёте! Никакой своей трактовки, я конечно, не предлагал, но в зажатой в тесные официальные рамки театральной атмосферы того времени, под маркой критики мещанства, В.Плучек распушил такую яркую театральность, на грани разнузданности и разухабистости, что спектакль имел оглушительный успех у публики, интуитивно понимающей, что, если не всё, то многое можно. Это был посыл: свобода, вот она, по крайней мере во внешнем проявлении… Ничего этого мы тогда, конечно, не понимали, но интуитивно клюнули на театральную заразительность и возможность раскрепоститься самим, избавиться от своих комплексов, зажатостей, закрепощённостей, ведь вся группа прошла через «не поступил». И группе нужно было объединиться на каком-то общем деле. И это я понял только через четверть века, когда на сборе группы Слава Яшин подошёл ко мне и сказал «спасибо, что ты дал мне главную роль (Присыпкина), я был неуверенный, скромный, не верящий в свои силы, а после этой работы меня выбрали старостой в группе, а потом на работе стал парторгом и карьера пошла в гору….» Только ради одного этого признания стоило заниматься этим делом… . Единственное, что я могу сказать, что это сделал я, то это точное назначение на роли ребят: кроме Славы Яшина, Витя Кузин (Баян), И.Маслова (подруга Присыпкина) и др. Типажный подход, но мы же не артисты, а роли удались и все довольны…
Интуитивный посыл – объединиться на общем деле у меня уже был в 8-м классе, который был собран из учеников разных школ, а тут ещё подоспела идея подружиться с девочками из женской школы (в 1951 г. обучение было раздельное). Я предложил ставить 3ий акт из «Вишнёвого сада». Голос В.И.Качалова в роли Гаева звучал в ушах: «Дорогой, многоуважаемый книжный шкаф!» Себе я взял эту роль, а ребят распределил, как сейчас понимаю, тоже очень удачно, они были близки им по характеру, им приятно было произносить такие слова и поступать так, как в жизни они себе не могли позволить, т.е. самовыражались… И когда мы встречаемся с одноклассниками через 65 лет, они вспоминают кто, как играл…