Басов Н.И. Вспоминая военные годы

Родился я 28 сентября 1924 года, а в Красную Армию меня призвали 14 августа 1942 года, направив в Арзамасское пулеметно-минометное училище на 6-месячные курсы подготовки младших командиров — лейтенантов.

В училище мы больше занимались строевой подготовкой да изучали материальную часть. Выезжали также в колхоз на уборку урожая. Мне довелось изучить устройство станкового пулемета «максим» и даже (всего один раз!) из него пострелять. Учеба не была трудной — самым трудным в ту пору было переносить крайне скудное питание.

Однако учиться все 6 месяцев мне не пришлось. Видимо, подготовка Сталинградской наступательной операции потребовала мобилизации всех резервов. И вот 7 ноября 1942 года нас, курсантов, из которых всем было присвоено звание сержанта, с полной боевой выкладкой погрузили в товарные вагоны, и под прощальные звуки оркестра мы покинули город Арзамас.

Ехали мы через Пензу, Рузаевку до города Урюпинска. Там мы выгрузились и пешим порядком двинулись к фронту. Шли скрытно, ночами. Операция сохранялась в строжайшей тайне, поэтому на протяжении всех четырех суток марша к рассвету мы останавливались, и нас размещали по хатам, где мы отсыпались и отдыхали до вечера. С наступлением темноты вновь продолжали марш.

Наконец, мы прибыли в район Среднего Дона. Нас разместили в разных селах. Моя часть находилась в деревне Осетровка. Но отдыхали мы здесь недолго. Уже в ночь на 19 ноября нам приказали выдвинуться на передовую линию фронта. Во время перехода я впервые увидел гвардейских минометчиков с их «катюшами»: они готовили их к нанесению удара.

А в 8 часов утра 19 ноября началась артподготовка, причем первые три залпа дали «катюши». Зрелище было весьма впечатляющее.

Над нами со своеобразным рокотом летели огненные ракеты, а когда они взрывались на позициях фашистов, то казалось, что горит сама земля. Артподготовка длилась часа полтора. Все это время мы были на исходных позициях. Во время артподготовки была дана обычная команда на завтрак. Я, как «первый но¬мер» пулемета «максим», не мог его оставить и потому, вручив свою каску, которую я приспособил под котелок, моему напарнику Васе Печенкину, попросил его принести поесть и мне. Ждать пришлось долго, но все же он воротился с моею каской. Я глянул в нее: на завтрак были две ложки кукурузной каши и маленькая рыбешка, как оказалось, соленая. Тут громогласно прозвучало: «В атаку! Ура!» Выплеснув несостоявшийся завтрак из каски, я нахлобучил ее на голову, встал, как и другие солдаты и офицеры, во весь рост и шагнул за бруствер. Ускоренным шагом мы двинулись на немецкую позицию.

Мой первый бой длился до 16 часов. В ноябре в это время уже начинает смеркаться. Наша атака, казалось, захлебнулась, у нас уже были большие потери. Но тут на нашем участке командование ввело в бой резерв — роту автоматчиков, которые ударили по немцам с фланга. Услышав оттуда русское «Ура!», мы, забыв изнеможение, как один, поднялись и снова пошли в атаку. Фашистов мы смяли, одни из них спешно отошли, другие сдались в плен.

Этот первый бой уставил у нас, молодых, необстрелянных бойцов, тяжелое впечатление. Склоны высоты, которую нам пришлось брать, были покрыты телами убитых и раненых, наших товарищей. В моем пулеметном взводе из 56 бойцов в живых остались только 12, а из моего отделения (расчета) остался я один.

Очень хорошо помню доброго старшего сержанта, пожилого и опытного сибиряка по фамилии Звонков. В этот страшный час он уберег меня от смерти. Дело было так. Когда по оконча